30 ноября на сайте Счетной палаты появился материал о «социальном парадоксе», который в теме сиротства нашел Совет при Президенте РФ по реализации госполитики в сфере защиты семьи и детей: официальное количество детей-сирот и оставшихся без попечения родителей за последние два года сократилось на 15%, а «очереди» на жилье стали больше.
«На сегодняшний день в очереди на получение жилья стоит 193 тыс. человек, которые уже имеют право на это жилье и пока его получить не могут. В год предоставляется от 25 до 28 тыс. квартир, но очередь прирастает быстрее. Причем растет она почти во всех регионах. Если в прошлом году рост был отмечен в 72 регионах, то в этом году – уже почти в 100%», – отметил председатель Счетной палаты Алексей Кудрин.
«Многие, ожидающие жилье, уже перешагнули пятидесятилетний рубеж, большую часть своей работоспособной жизни проведя в ожидании квартиры, обещанной государством», — комментирует Екатерина Курбангалеева, член Общественной палаты РФ, директор АНО «Научно-исследовательский центр «Особое мнение».
Кто последний?
Счетная палата считает, что причиной тому — недостаток финансирования. С ней соглашается и Павел Денисов, юрист фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам». АСИ попросило Павла рассказать, как обеспечивают жильем выпускников детских домов сейчас и что могло бы помочь избежать «очередей».
«Во-первых, если брать действующий закон — ни слова Кудрина, ни реальную ситуацию, а именно закон — то с 2013 года очередь и очередность у сирот при получении жилья просто не законны. Они были до 2013 года, а после ввели понятие «список». При этом список — не та же самая очередь, просто по-другому названная, а некий документ, констатирующий факт того, что человек, оставшийся без попечения родителей, имеет право получить жилье», — рассказывает Денисов.
Более того, по его словам, существует позиция Верховного суда от 2016 года, в которой подчеркивается, что список не должен иметь внутри очередей, он нужен, чтобы показать властям уровень нуждаемости и количество денег, которые необходимо выделить на жилье.
«Поэтому говорить о том, что это очередь, можно только формально, потому что это именно очередь — по факту. Хотя само государство на уровне закона от этого открещивается. Государство говорит: нет, это не очередность, мы не формируем очередность вот уже с 2013 года! Но отдельные чиновники в интервью могут называть это очередью», — объясняет юрист.
«В Чечне нет сирот»
По данным Счетной палата, регионы выделяют на решение жилищной проблемы для сирот свыше 30 млрд рублей каждый год, и этого недостаточно.
«Изнутри это выглядит так: государство взвалило на себя огромный воз социальных обязательств, которые прекрасно звучат для агитационных материалов: «мы обеспечиваем жильем детей-сирот!», но по факту исполнение этих обязанностей на практике почти никогда не осуществляется надлежащим образом», — говорит Денисов.
Согласно закону, жилье выпускникам детских домов должны давать в 18 лет, но по словам Денисова, практически нигде не дают. Ситуация немного разнится в зависимости от региона: есть «достаточно неплохие» регионы, например, Москва или Санкт-Петербург, в котором, правда, в последнее время становится хуже, Ямало-Ненецкий автономный округ. В Чечне вот — идеально.
«Идеальный регион, в Чечне нет сирот. Рамзан Кадыров рапортует, что сирот нет, проблем нет. Просто они либо раздаются в семьи родственникам, либо регистрируются как сироты не в Чечне, а в соседнем Дагестане. Поэтому в Дагестане проблема есть, а в Чечне — нет», — уточняет юрист «Волонтеров в помощь детям-сиротам».
Дальше все накапливается, как снежный ком: есть условный регион, в котором покупают 20 квартир в год, а сирот там — 200, и с каждым годом их становится больше. Есть, по словам Денисова, и регионы, где ситуация улучшается: это как правило более социально ориентированные и обеспеченные регионы.
«Ситуация очень сильно зависит от регионов, соответственно, где-то предоставляются квартиры без проблем и необходимости обращаться в суды. Где-то очень хорошо исполняется решение судов, например, в Татарстане: там можно ждать получения жилья и пять, и семь лет, а если пойти в суд, то в течение календарного года жилье будет получено», — говорит он.
Сарай по сертификату
После недостатка финансирования второй проблемой идет качество жилья, которое приобретают для сирот. Денисов замечает, что жилье, «как и офисную технику и что-то еще для госнужд», приобретают через 44 Федеральный закон. А он для этого плохо подходит.
«Он очень косный для этого. И поэтому покупают зачастую не самое лучшее, а во многих случаях происходит ситуация, когда проводят конкурсы, торги и они не доходят до финальной точки. Не выявляют победителей, потому что либо никто не подал заявки, либо конкурсная документация была составлена таким образом, что ни один из кандидатов не подходит, либо составлена так, что покупаются жилые помещения низкого качества. В общем, через 44 ФЗ жилье сиротам покупать сложно. И на практике бывают ситуации, когда финансирование выделяется и просто не используется. И по окончании финансового года возвращается в федеральный или региональный бюджеты», — рассказывает Денисов.
По словам главы Счетной палаты, «необходимо активнее расширять действующий инструментарий за счет жилищных сертификатов и института социального найма».
Павел Денисов не понимает, как сертификаты могут изменить ситуацию. По его мнению, для сирот нет разницы, получат ли они деньги в виде квартиры или в виде сертификата. Единственное — к сертификату можно добавить собственные накопления или материнский капитал, но Денисов напоминает, что в системе есть пятилетний срок на проверку социальной адаптации сироты, которому дали квартиру. Квартира дается не в собственность и не в соцнайм, а в специализированный найм на пять лет. За это время с ней нельзя провести никаких операций: ни продать, ни подарить, ни приватизировать.
После этого пятилетнего срока, если социализацию сироты проверили и подтвердили, квартира переходит в соцнайм и уже тогда ее можно приватизировать.
«Если же мы вернем систему натуральной выдачи деньгами — либо сертификат, либо денежная сумма — мы вернемся в ситуацию 1990-х годов, когда вокруг жилищного обеспечения сирот было огромное количество преступных элементов, встречавших сирот сразу после выпуска из детских домов. Они втирались в доверие, и дальше выпускники детских домов очень быстро спивались, становились наркоманами, теряли эти деньги в результате мошеннических действий, а некоторых просто убивали», — делится Денисов.
«Я боюсь, что сертификаты и возможность покупать жилье и становиться собственником для каких-то условных 20% сирот будут хороши, а для остальных, у которых мошенническими схемами будут выбивать эти деньги, продавать по документам нормальные квартиры, а по факту заброшенные дома — нет», — добавляет он.
К тому же, по мнению Денисова, в ситуации с сертификатами государство снимет с себя ответственность за жилье, которое будут приобретать сироты: оно выдаст бумагу, посмотрит, что ее использовали на покупку, и поставит точку.
«Можно же представить себе ситуацию, когда вместо благоустроенной квартиры сирота покупает себе сарай, который по бумагам числится как жилой дом, по сертификату выделяется 1,5 млн рублей, а по факту тратится 200 тысяч, куда деваются остальные деньги, непонятно. Таких возможных махинаций с сертификатами будет огромное множество, и я поэтому не вижу в этом решения проблемы», — замечает Денисов.
Крепостное право и право на надежду
По словам Денисова, проблему с покупкой жилья нужно решать не через 44 ФЗ. Один из вариантов — передать полномочия на покупку жилья местным общественным организациям: они могли бы покупать квартиры на себя, отдавать их сиротам на пять лет и после переоформлять документы.
Второе решение — просто увеличить финансирование системы. И еще — облегчить процедуру перевода сирот из одного региона в другой.
Сейчас, по словам Денисова, бывают ситуации, когда сирота включен в список в отдаленном районе, где не строят нового жилья и совсем нет вторичного.
«Сейчас ставят палки в колеса, чтобы сироты никуда не переезжали. В прошлом году приняли постановление правительства № 397 от 4 апреля, которое разрешает сиротам переводиться из списка одного региона в список другого. Но в этом году пытаются ограничить действие этого постановления: хотят, чтобы после 18 лет сирота не мог переводиться», — рассказывает Павел.
Но по его мнению, до 18 лет сирота самостоятельно и так никуда не переезжает, он может сделать это только вместе с опекунами. После 18 же он начинает самостоятельную жизнь и может выбирать, где хочет жить.
Но в поправках к постановлению от Минпросвещения могут установить жесткое требования: переводиться только до 18 лет.
«Фактически для меня это выглядит как своего рода крепостное право, в котором человек привязывается к конкретной территории, и все, он не может оттуда уехать и должен пять лет, получив жилье, жить в нем, даже если не жить, но оплачивать коммуналку — пусть не самую огромную при нулевом потреблении, но все равно: отопление, найм. Это схема, при которой государство вроде бы одной рукой что-то делает хорошо и правильно, а другой рукой это правильное переписывает и делает уже неправильно», — говорит Денисов.
«Вице-премьер Татьяна Голикова говорит о том, что до 2024 года власти создадут единую модель «подчиненности организаций для детей-сирот и органов опеки и попечительства в регионах». Это очень долго. Единую модель надо создавать уже сейчас, а к 2024 году она должна эффективно работать. Надо определить KPI для регионов по количеству метров социального жилья и по количеству детей-сирот, получивших такое жилье», — считают в Общественной палате.
«Если в этой системе появится много денег и оперативно построится что-то благоустроенное, я думаю, острота с проблемы будет снята. Звучит фантастично, но есть же право на надежду», — заключает Павел Денисов.
Обновление от 02.12, 12:50:
Добавлена позиция Общественной палаты.
