Стив, Вам, как эксперту многих саммитов различных международных организаций, хорошо известны особенности подготовки подобных мероприятий. Как Вы могли бы оценить уровень вовлечения гражданского общества в деятельность такого института, как G20, если сравнивать его с такими международными клубами, как G8, ОЭСР, БРИКС? Насколько уникален тот формат взаимодействия с гражданским обществом, который в «Большой двадцатке» принято называть «аутрич-диалогом»?
— Я думаю, что российская «Двадцатка» – это великолепный пример того, как можно вовлечь гражданское общество в международный политический процесс, влиять на принятие ключевых решений в международном масштабе. Здесь представлены семь рабочих групп, вырабатывающих рекомендации лидерам «Двадцатки» по основным темам повестки G20. В течение последних нескольких месяцев организаторами был налажен продуктивный рабочий процесс: рабочие группы занимались выработкой рекомендаций, которые от имени представителей гражданского общества были представлены шерпам «Большой двадцатки». И сейчас нас ожидает продолжение работы в рамках российского председательства с представителями правительств стран «Двадцатки». Мы рассчитываем стимулировать их к включению наших предложений в итоговое коммюнике лидеров G20, которое будет принято в сентябре на саммите в Санкт-Петербурге. В сентябре мы и узнаем, насколько успешным получился диалог политиков и гражданского общества в рамках Civil G20. Что ж, ждать осталось не долго.
Если сравнивать механизм взаимодействия с гражданским обществом, который впервые апробируется Россией в рамках ее председательства в «Двадцатке», с теми форматами, которые приняты, например, в G8, то можно сказать, что здесь впервые выбран самый простой и эффективный путь диалога. Я имею в виду степень вовлеченности представителей гражданского общества в процесс выработки решений.
Как Вы только что отметили, Россия – первая страна-председатель G20, которая предложила собрать гражданское общество в рамках отдельной аутрич-группы наравне с бизнесом, исследователями, молодежью и т.д. В то же время хорошо известно о том, какое давление сейчас испытывают со стороны государства НКО, работающие в России. Не напоминает ли Вам саммит «Гражданской двадцатки» в России своеобразный «пир во время чумы»?
— Это, пожалуй, лучший вопрос, который мне задан в России. На пленарной сессии мы довольно серьезно обсуждали ситуацию, которая сложилась в вашей стране в связи с принятием поправок в законодательство о некоммерческих организациях в части вопросов иностранного финансирования и деятельности иностранных НКО в Российской Федерации. Заместитель председателя правительства (Аркадий Дворкович) сказал, что он приветствует предложения гражданского общества по изменению этого закона и готов содействовать их продвижению. На саммите прозвучало много различных точек зрения по данной проблеме, я отметил для себя высокий уровень дискуссии. Для международного гражданского общества это была хорошая возможность принять участие в обсуждении проблем российских коллег и как-то повлиять на ситуацию.
Давайте вернемся к рекомендациям «Гражданской двадцатки», в частности, к теме преодоления неравенства. В своих рекомендациях «Гражданская двадцатка» предлагает лидерам стран расширить налогооблагаемую базу и перейти к прогрессивной системе налогообложения. Вы действительно считаете, что лидеры G20 сегодня готовы пойти на такие шаги?
— Очевидно, что правительства всего мира сегодня признают, что высокий уровень неравенства в их странах – это главный риск для стабильного и устойчивого роста. Более того, это риск для политической стабильности. На уровне многих институтов, включая ОЭСР и Форум в Давосе, признается, что неравенство – это ключевая проблема развития общества. Одним из наиболее эффективных механизмов борьбы с неравенством как раз и является реформирование национальных систем налогообложения. Перераспределение налоговой нагрузки необходимо сегодня, в частности, для финансирования всеобщего доступа к здравоохранению и образованию. Без решения подобных задач вряд ли можно представить полноценное развитие общества и устойчивый экономический рост. При этом во многих странах «Двадцатки» есть политическая воля к тому, чтобы прекратить, наконец, бегство капитала в оффшорные зоны. Отчасти, этому способствуют и такие международные институты, как Организация экономического сотрудничества и развития, которая призывает правительства принять меры, чтобы покончить с практикой ухода от налогов в оффшорах.
Таким образом, существует еще и международное политическое давление, способствующее решению этой проблемы. Во время саммитов G8 и G20 мы увидим, насколько велико реальное стремление лидеров государств договориться по этим вопросам. Если те деньги, которые сегодня выводятся в оффшорные зоны, будут попадать в виде налогов и инвестиций в бюджеты наших стран, то правительства смогут их использовать в целях социального развития и, таким образом, поддерживать стабильный рост. Это выгодно всем.
Когда мы говорим о переходе к прогрессивной системе налогообложения или введении налога на роскошь, мы должны понимать, что политики в своих странах испытывают давление со стороны элит, на которые они, зачастую, опираются. Насколько с этой точки зрения реалистично, что будут приняты конкретные меры?
— Вы правы в том, что сегодня огромная доля всех доходов сосредоточена в руках 1% людей. И, как мы убедились во время глобального экономического кризиса бедные стали еще беднее, а богатые – богаче. Совокупный доход всего лишь 100 самых богатых людей — 240 млрд долларов. Если представить, что эти деньги могли бы быть распределены более равномерно и при этом грамотно использованы, то можно было бы четыре раза покрыть потребности по борьбе с бедностью на Земле. Вместе с тем их огромные ресурсы не работают на всеобщее благо. Безусловно, со стороны владельцев этих богатств ощущается некое препятствование реформам. Многие из тех, кто располагает высокими доходами, как вы заметили, имеют и политическое влияние – прямое или опосредованное. Поэтому очевидно, что лидерам «Двадцатки» в данном вопросе приходится испытывать определенное давление. Однако мы надеемся на то, что наш призыв все же будет услышан.
Фото Александры Кириллиной
