Агентству социальной информации в 2024 году исполняется 30 лет. По этому случаю мы публикуем серию интервью о том, как менялся сектор за это время и как он повлиял на социальные изменения в стране. Мы говорим с теми, кто на протяжении долгого времени находился рядом с некоммерческими организациями, сотрудничал с ними, исследовал их. Это интервью с Оксаной Коротеевой, директором Научно-образовательного центра «Общественно-государственное взаимодействие, некоммерческий сектор и социальное предпринимательство» ИГСУ РАНХиГС.
Вы – эксперт разных грантовых конкурсов для НКО с середины десятых годов. Помните ли, какие проекты тогда подавали организации на конкурсы грантов?
На самом деле проекты организаций не сильно менялись со временем. Ведь социальная проблематика сохраняется. Те проблемы, с которыми работали организации в десятые годы, в той или иной форме проявляются и сейчас.
Были проекты по организации досуга для людей старшего возраста, обучению работе на компьютере. Некоторые НКО реализовывали творческие проекты для разных категорий. И, конечно, организации занимались отстаиванием прав людей – тогда это было очень актуально.
Были и проекты, связанные с психологическим консультированием, потому что запрос на это тоже был велик.
Но я бы говорила не о содержании проектов, а об уровне подготовки грантовых заявок. Это было начало развития грантового пути, дело абсолютно новое для НКО. Не все понимали, как обосновать значимость проекта, прописать план и сформулировать другие моменты. Профессионализма у организаций в этом направлении было меньше.
Кроме того, не все НКО включались в грантовые истории. Многие не понимали, что на решение социальной проблемы в принципе можно получить грантовое финансирование. По моим ощущениям, большая часть общественных организаций тогда работали на общественных началах и решали проблемы на своем, местном уровне.
Как вам кажется, что изменилось за эти годы? Настолько сотрудники НКО стали профессиональнее с точки зрения написания грантовых заявок?
Сейчас в России уже есть профессиональные организации, которые знают, как писать качественные заявки. Мы видим очень много победителей различных грантовых конкурсов. И ресурсные центры поддержки НКО, и организации-грантооператоры проводят большую работу, обучают правильной упаковке проектов.
Но все же остаются организации, которые умеют четко выявлять проблему и ее решать, но не знают, как писать заявки. Это сложность для многих НКО, в том числе молодых. Так что тема обучения остается важной.
Кстати, говоря про образование. Вы один из первых экспертов, кто публично продвигает тему профессионализации некоммерческого сектора. После чего появился запрос на обучение сотрудников НКО и органов власти?
Активно эта работа началась в 2017 году. Тогда мы с коллегами в Институте государственной службы и управления РАНХиГС разработали программу дополнительного профессионального образования, посвященную вопросам реализации государственной политики, направленной на вовлечение НКО в систему оказания социальных услуг.
Основой для этого послужило принятие комплекса мер, направленных на обеспечение поэтапного доступа СО НКО, осуществляющих деятельность в социальной сфере, к бюджетным средствам. Уже в тот момент стало понятно, что нужно повышать компетенции как сотрудников власти, так и представителей некоммерческих организаций.
Уже тогда было много обучающих курсов, семинаров, встреч, которые проводились ресурсными центрами. Но для единого подхода этого было недостаточно.
Политика государства очевидно вызывала потребность в профессиональном некоммерческом секторе, который может выполнять задачи в социальной сфере. И у самих НКО появилась потребность в развитии своих компетенций, чтобы получить возможность работать с бюджетными средствами и оказывать услуги в социальной сфере на новом уровне.
Фото: Kenny Eliason / Unsplash
Что очень важно, появился запрос на обучение специалистов из госсектора. Они хотели учиться решать задачи во взаимодействии с некоммерческим сектором. Поэтому сегодня профессиональные компетенции в сфере развития гражданского общества крайне важны и для государственной, и для муниципальной служб.
Как я понимаю, во многом инициатива обучения сотрудников НКО исходила от государства. Помните ли, как третий сектор это принял? Не было ли отторжения, что нужно дополнительно чему-то учиться?
Я не могу сказать, что люди в принципе сопротивляются знаниям. Знаниям невозможно сопротивляться, потому что это ресурс. И поэтому мне кажется невозможным принудить получить знания. У человека есть потребности – он идет за знаниями.
И государство создает для НКО условия для получения знаний. Среди мер поддержки, закрепленных в статье 31.1 Федерального закона «О некоммерческих организациях», — мы видим поддержку в области подготовки и дополнительного профессионального образования работников и волонтеров социально ориентированных некоммерческих организаций.
В рамках нацпроекта «Демография», например, среди программ профподготовки есть программы по вопросам управления НКО, это образование осуществляется за счет средств федерального бюджета. Проекты, направленные на развитие компетенций НКО, получают грантовую поддержку.
Но стоит отметить, что в регионах в рамках нацпроекта «Демография» не всегда реализуются программы, которые были бы актуальны НКО. У центров занятости, курирующих это направление, не всегда есть понимания специфики сектора. И это «упущенные возможности» для НКО, которые могли бы на бесплатной основе получить качественное образование. Это направление, в котором еще нужно работать.
Какие направления первоначально развивал научно-образовательный центр «Общественно-государственное взаимодействие, некоммерческий сектор и социальное предпринимательство» ИГСУ РАНХиГС? И как они менялись со временем?
Наш центр ставит перед собой задачу развития профессионализма в некоммерческом секторе и среди государственных и муниципальных служащих. Поэтому мы реализуем различного рода программы дополнительного профессионального образования. Например, у нас есть курсы как для бакалавров, так и для магистров, в которых отражены ключевые направления государственной политики и особенности работы некоммерческого сектора.
Также мы проводим ежегодно международную конференцию в ИГСУ, круглые столы и специальные секции. Мы вовлекаем студентов в тематику развития некоммерческого сектора и институтов гражданского общества.
Фото: Mikael Kristenson / Unsplash
Это наши основные задачи, которые мы перед собой видим: как на старте работы, так и сейчас.
А по вашим ощущениям, на какие навыки есть запрос у НКО сейчас?
Думаю, в первую очередь, – это управленческие навыки. Потому что некоммерческие организации создаются общественниками. У них могут быть прекрасные компетенции в разных областях, но некоммерческий сектор имеет свою специфику и управлять НКО непросто. Существуют повышенные требования к отчетности, есть свои особенности работы с бюджетными средствами, проектная деятельность.
В целом руководитель некоммерческой организации – это человек-оркестр. Нужно уметь управлять финансами, заниматься документационным обеспечением, разбираться в коммуникациях, налаживать трудовые отношения и так далее.
Вы сказали, что руководитель НКО – это человек-оркестр. А кто к вам чаще приходит на обучение?
Все зависит от организации. Есть организации крупные, серьезные, у которых хорошо поставлено управление, много сотрудников и специалистов. И есть организации небольшие, которые работают на муниципальном уровне – это часто «лидерские» НКО, в которых совсем небольшой штат. И там руководитель – это и лидер, и управленец, и исполнитель.
Но наши слушатели — это не только сотрудники НКО, это еще и сотрудники органов власти и местного самоуправления, которые занимаются вопросами реализации государственной политики в области развития третьего сектора.
Насколько в целом, на ваш взгляд, важна роль высших учебных заведений в развитии гражданского общества и НКО?
Поручение президента РФ о внедрении курса «Обучение служением» в образовательный процесс российских вузов показывает, насколько важна роль высших учебных заведений в развитии будущего гражданского общества.
Если же говорить об опыте участия вузов в развитии третьего сектора, то можно привести в пример Псковский государственный университет, где относительно недавно появилась магистерская программа, связанная с деятельностью некоммерческих организаций в социальной сфере. Или Ярославский государственный университет, где построено хорошее взаимодействие между ресурсным центром развития СО НКО и самим университетом. И таких примеров сегодня становится все больше.
Мы видим, что университеты начинают понимать важность миссии НКО и вкладываются в это.
В последнее время все чаще возникает тема преемственности. Например, на форуме «Сообщество» в Иркутске обсуждали, как студенты могут вовлекаться в решение социальных задач. Как вам кажется, а готов ли третий сектор к «молодой крови»?
Это непростой вопрос. Есть некоммерческие организации, которые с огромным удовольствием берут студентов к себе на практику. И иногда эти студенты потом становятся сотрудниками организации и входят в ее штат. А есть НКО, у которых не хватает времени и человеческих ресурсов на то, чтобы обучать студентов.
Так что организации сами решают, насколько им необходимо работать со студентами. Но чаще всего те, кто работают с молодежью, очень довольны результатом и продолжают привлекать ребят.
Если смотреть именно на молодежь, то у нас большое количество социально активных молодых людей. Они готовы работать в НКО и создавать свои организации. И это тоже естественный процесс входа «молодой крови»: невозможно остановить создание новых некоммерческих организаций, если у молодых людей есть необходимость и готовность решать социальные проблемы и понимание, что делать это эффективнее в рамках некоммерческой организации.
Поэтому не так важно, готов ли сектор к появлению новых организаций и молодых специалистов. Они все равно будут.
Мы много говорим про компетенции и обучение НКО. А если говорить о результатах – как вы можете оценить вклад НКО в развитие социальной сферы страны?
Некоммерческие организации серьезно помогают государству решать социальные вопросы. Зачастую они входят туда, где государство что-то не успевает или не может сделать из-за сложных внутренних механизмов.
Я бы сказала, что НКО – это достаточно серьезный партнер государства. И без их работы социальная сфера не была бы так налажена, как сейчас.
И подходя к концу. АСИ в этом году исполняется 30 лет: за это время мы тоже менялись. Как вы можете оценить наш вклад (или вклад Елены Тополевой) в развитие нашего сектора?
АСИ – одна из ведущих организаций некоммерческого сектора в России. Это лидерская организация, которая информирует нас о том, как и чем живет сектор.
Это не только журналистская работа, но и исследовательская. Еще одна беспрецедентная история – опыт взаимодействия со сферой культуры. Я говорю про спектакль «Люди добрые» – это потрясающая инновация для сектора. Я несколько раз водила своих студентов на этот спектакль, погружала их в историю НКО, которая в спектакле передана творчески и необычно.
Фото: Мария Муравьева / АСИ
А если говорить про Елену Андреевну, то не секрет, что ее часто называют «матерью НКО». Это человек, который сделал огромный вклад в развитие некоммерческого сектора, следит за его жизнью, знает нужды и заботы. Елена Андреевна – тот самый представитель интересов некоммерческого сектора в органах власти, к мнению которого очень внимательно прислушиваются. И благодаря ей, ее труду, ее заботе, сектор многое приобрел за прошедшее время.
Материал подготовлен по проекту «ПРОявления НКО: информация, смыслы, комьюнити». Проект реализует Агентство социальной информации при поддержке Фонда президентских грантов.
