«Я давно уже не задумываюсь, сколько мне лет. Мне столько, сколько моему собеседнику», – говорит Людмила Морро. В начале сентября она отметила очередной юбилей, но считать года ей на самом деле некогда. У нее расписан каждый день: домашние заботы, время с внуками, занятия для пожилых людей, которые она сама ведет по программам «Московского долголетия», волонтерские акции… Да и столько еще всего интересного, где хочется побывать и к чему присоединиться!
Людмила Морро – амбассадор сообщества волонтеров Москвы, преподаватель проекта «Московское долголетие»:
«У моего поколения волонтерство началось с самой школы: мы помогали ветеранам, собирали макулатуру и что только не делали. Но тогда это так не называлось. Официально оно началось для меня семь лет назад.
На ВДНХ проходил какой-то форум, и дочь сказала: «Мам, ты бы сходила, что дома скучаешь?» Я поехала, там были разные мастер-классы, еще что-то, и за столом сидели две милые женщины, которые спросили: «А вы не хотите вступить в волонтеры?» Я по жизни вообще мимо не прохожу, когда помощь нужна. Решила попробовать, оставила контакты.
Фото: Дима Жаров / АСИ
Мне позвонили и пригласили поволонтерить на ярмарке вакансий для людей с ограниченными возможностями. И так получилось, что первый мой подопечный оказался глухонемой. Что делать, как с ним общаться? Взяла листок, стали с ним переписываться, поняла, что ему нужно, проводила и думаю, ну, раз тут справилась и дальше смогу!
Мне сразу сказали, что я попробую разные виды волонтерства, а остановлюсь на чем-то одном. Я и в культурном, и в спортивном участвовала. Например, ездила в Приэльбрусье на марафон координировать бегунов. Здорово все!
Но я действительно остановилась на одном виде волонтерства – социальном, где людям нужна помощь.
Фото: Дима Жаров / АСИ
А потом по программе «Московского долголетия» пошла в колледж учиться на изготовителя кукол и в Серебряный университет МПГУ – на педагога дополнительного образования. Я всегда хотела чем-то творческим заниматься, иметь какое-то хобби, увлечение. Когда куклы появились, поняла, что это мое. Я их с радостью и делаю, и дарю, и учу делать других – и как приглашенный преподаватель, и как волонтер.
Сначала, когда только пришла в волонтерство, очень расстраивалась: смотрела, например, на ребенка-инвалида и думала, что же с ним будет? А дальше, когда стала видеть, что люди рады мне, что у нас что-то получается, у меня стало отношение меняться.
Вот и сейчас на занятия приходят бабушки, иногда очень старенькие, у кого-то со здоровьем плохо. И если начинают о болячках много говорить, я тему стараюсь перевести на что-то позитивное, чтобы они не зацикливались. Мы посидим, кукол помастерим, посоображаем, пофантазируем, и мои долголеты сами потом говорят: «После занятия как на крыльях летаю». Вот такая куклотерапия.
У меня мечта – сделать кружок с кукольным театром, чтобы можно было с детьми и персонажей делать, и спектакли. Но пока это не получается.
Мы с волонтерами ездили в коррекционный интернат к детям, там проводили по кулинарии мастер-классы и кукол делали. Как-то мне показали там кабинет, где учителя с ними занимаются рукоделием. Я удивилась: «Не понимаю: такие работы у вас тут замечательные, зачем вы нас приглашаете?» А мне сотрудники отвечают: «Это урок. А с волонтерами совсем по-другому – душевно!»
И правда, атмосфера у нас всегда была теплая. Напекли кексов, чайник вскипятили, кукол своих рассадили и сидим общаемся. Чай пьем, девчушки щебечут.
Первое время, когда приезжали, заходишь, а они даже не здороваются. Стали их как-то потихоньку приучать и здороваться, и за столом за другими немножко поухаживать. И вот как-то приезжаем после каникул, по двору идем, а они увидели и навстречу бегут. Или вот я по лестнице с трудом поднималась, а одна девчушка говорит: «Ох, тяжело вам? Цепляйтесь за меня!» Так это трогательно. Дети видят отношение доброе, и в них тоже просыпается доброта.
Летом я езжу в лагерь как вожатая-педагог. Чтобы на эти три месяца из волонтерства совсем не выпадать, я на занятиях по изготовлению кукол проводила еще и уроки от «Мосволонтера» и учила детей другим помогать: к нам со всех отрядов приходили с просьбами пришить что-то, починить — мы же умеем.
Иногда я поражаюсь людям: видят, человеку плохо, помощь нужна, но проходят мимо и никто не остановится! Некоторых никак не сдвинешь уже. Но в то же время я вижу, что больше людей стало приходить в волонтерство. Кто-то с горящим сердцем, а кто-то хочет попасть на событие какое-то, баллы получить. Здесь, как через сито, идет отсев, и остаются те, кто действительно готов что-то для других делать.
Фото: Дима Жаров / АСИ
У меня тоже есть волонтерская книжка, но я сейчас в ней почти ничего не отмечаю. Я и так получила знак отличия «Волонтер Москвы», стала амбассадором сообщества. Теперь просто помогаю.
Муж сначала воспринимал скорее отрицательно, что меня часто дома нет. Но потом стал понимать, что правильно делаю, да и сама живу активной жизнью, прихожу в хорошем настроении. И когда, например, фонд «Цвет жизни» попросил пошить для занятий хоббихорсингом лошадиные головы, или когда я к Новому году саше в подарок для дома ветеранов делала, он мне помогал. Я на машинке шить не люблю, а он хорошо умеет. Научился, когда в наши молодые годы жили на съемном жилье с двумя детишками, а хотелось и джинсы, и красиво одеваться. Он не обозначен как волонтер, но, получается, тоже участвует.
Хотя сначала сердился, потом стал видеть, что звонят, о чем-то просят, что я нужна. А иначе – сидела бы дома, пропадала…
Я в 55 лет оказалась на пенсии. Было очень больно, обидно. Работала инженером на железной дороге, и было большое сокращение. Мне одна сотрудница сказала: «Вам уходить пора, начальник обещал мне ваше место!» Пришлось написать заявление. Я плакала и не могла себя представить без работы.
Тогда, пятнадцать лет назад, мы жили в южном городе, и дочь теперь вспоминает, смеется: «Иду к родителям, смотрю – мама надела платочек, взяла сумочку на колесиках и поехала на рынок. “Мама, ты чего это? Ну-ка прекрати это все!”»
И вот на следующий день я проснулась рано утром, вышла на улицу. Лето, тепло, деревья зеленые, все цветет. Я подняла глаза на небо, а оно голубое-голубое, и подумала: «Боже, да это же свобода! Могу делать все что хочу и когда хочу». С тех пор я ожила.
А потом мы в Москву переехали и тут уже закрутилось.
Фото: Дима Жаров / АСИ
Внучка говорит: «Бабушка, у тебя жизнь интереснее, чем у меня».
А моя жизнь вот из чего состоит. На первом месте – семья, и это не обсуждается. Это, то что я создала своими руками и, может быть, вложила в нее то, чего мне самой когда-то не хватало. Второе – творчество. И оно переплетается с моим волонтерством.
Мне иногда говорят: «Как это у тебя так по жизни все складывается?»
У меня тоже не все легко и гладко. Это лето было как лоскутное одеяло. Были три прекрасные смены в лагере, наполненные солнцем, лесом, ребячьей жизнью. И летом же у меня умер папа, самый родной мой человек. Было очень тяжело. Но надо было работать с детьми и не показывать свое душевное состояние. И я выдержала. Нельзя позволять себе останавливаться.
Фото: Дима Жаров / АСИ
Какое-то время назад я увлеклась скандинавской ходьбой. А перед этим стала прибаливать – пройду немного, и уже надо присесть на лавочку отдохнуть. И вот когда стала заниматься, то оказалось, мы – не механизмы. Это механизм изнашивается и ломается, если много работает, а мы, люди, наоборот.
Что возраст? Нужно двигаться, что-то делать, какую-то планку держать. Бывает, не хочется, ленишься, но надо себя только заставить выйти из дома и знаю, потом буду рада. Это же здорово, когда хочется и интересно жить и быть полезным семье, людям, любимому городу.
Этот материал — часть проекта «От первого лица: социальное волонтерство москвичей», который АСИ реализует при поддержке Департамента труда и социальной защиты населения города Москвы. Другие новости и статьи о московских социальных волонтерах – по ссылке.
