Агентству социальной информации исполнилось 30 лет. По этому случаю мы публикуем серию интервью о том, как менялся сектор за это время и как он повлиял на социальные изменения в стране. Мы говорим с теми, кто на протяжении долгого времени находился рядом с некоммерческими организациями, сотрудничал с ними, исследовал их. Интервью с Еленой Тополевой-Солдуновой, директором АСИ, членом Общественной палаты РФ, завершает эту серию.
В основу интервью также легли ответы Елены Тополевой-Солдуновой, которые были получены во время проведения исследования Исследовательской группой ЦИРКОН по заказу Агентства социальной информации в рамках проекта «ПРОявления НКО: информация, смыслы, комьюнити» при поддержке Фонда президентских грантов.
По вашему мнению, какие самые значимые события были в истории развития третьего сектора в России? Без чего он точно не был бы таким, как сейчас?
Первое — это появление законодательства. Оно легитимизировало то, что уже было, и очертило основные направления развития. Если раньше сектор можно было представить как разрозненные вагончики, то после появления законодательства он стал настоящим поездом.
Второе — это Первый гражданский форум, который проходил в 2001 году в Государственном Кремлевском дворце. Это был прорыв: в нем принимали участие президент, премьер-министр, главы министерств.
Форум сыграл важную роль в признании некоммерческого сектора: с этого момента начали формироваться первые системные партнерские отношения между некоммерческим сектором и органами власти. Еще одна серьезная веха — создание Общественной палаты РФ в 2005 году. Хотя сначала там не было комиссии по развитию некоммерческого сектора, но была очень активная комиссия по вопросам развития благотворительности, милосердия и волонтерства, которую возглавлял Владимир Потанин. Примерно в то же время начало формироваться законодательство о целевых капиталах.
Был момент, когда НКО стали звать на встречи с первыми лицами государства, чтобы обсуждать многие социальные темы: от организации детского отдыха до помощи пожилым людям. Я и коллеги по сектору всегда участвовали, выступали, готовили предложения. К НКО начали прислушиваться, и они начали сильнее влиять на социальную повестку: многие проблемы начали решаться по инициативе и с участием некоммерческих организаций. Это был очень важный период становления некоммерческого сектора.
А какие конкретные проекты/инициативы наших НКО значимо повлияли на социальную сферу?
Например, по инициативе НКО появились первые кризисные центры и телефоны доверия. Сейчас это уже обыденная практика.
В какой-то момент была революция в теме сиротства. Потому что всю жизнь люди были уверены, что сироты должны жить в детских домах, это хорошо, правильно для них и полезно. И именно НКО во многом показали, что это неправильный путь. Думаю, реформа детских домов и смещение фокуса на семейное устройство не были бы такими комплексными, если бы не некоммерческий сектор.
Потому что я помню, как органы власти предпочитали свои подходы. И как Елене Альшанской (президент фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам». — Прим. АСИ) приходилось добиваться изменений, спорить днями и ночами, переубеждать других. Но в итоге изменения произошли.
Фото: Вадим Кантор / АСИ
Как и в теме помощи людям с инвалидностью, прорыв произошел благодаря НКО. Это касается трудоустройства, образования, ранней помощи и других направлений. Я считаю, что без НКО все было бы в сто раз медленнее. И много других инициатив.
А если говорить про НКО, как они изменились за 30 лет? Что стало лучше?
Основное достижение в том, что сектор прошел через бури и невзгоды и остался жив, но не без потерь. И хотя много нестабильности, он продолжает свою работу. И это можно констатировать как большую победу и достижение.
Кроме того, вырос уровень самоорганизации и профессионализации сектора. Сегодня это уже не просто какие-то общественники, а команды профессионалов, будь то бухгалтеры, юристы, фандрайзеры, менеджеры и так далее. В секторе появились профессиональные ассоциации и объединения — это тоже говорит о внутренней зрелости.
Во-вторых, за годы работы НКО смогли заявить о себе. Сейчас уже не нужно объяснять органам власти и местному самоуправлению, что это за некоммерческие организации и почему с ними надо взаимодействовать.
Добавлю еще, что уровень участия НКО в принятии решений поменялся: с простого высказывания мнения до создания решений и их внедрения. НКО не просто пришли и сказали: «Давайте сделаем систему долговременного ухода в стране», а смогли продвинуть эту тему и добиться государственной поддержки.
В-третьих, изменились отношения с бизнесом. 30 лет назад, когда мы начинали, бизнес ничего не понимал ни про социальную ответственность, ни про НКО и не хотел знать. А сейчас уже просто невозможно представить, чтобы крупные компании не взаимодействовали в той или иной степени с НКО. И это тоже во многом про развитие самих некоммерческих организаций, их стабильность и привлекательность.
Еще хотелось бы сказать про людей. Степень вовлеченности в некоммерческий сектор выросла грандиозно. Если посмотреть на объем частных пожертвований сейчас и 30 лет назад, то мы увидим разницу в несколько раз.
Какие вы можете выделить основные тренды в НКО-секторе сегодня?
Сложный вопрос: многое зависит не от сектора, а от секторной конъюнктуры, в том числе политической. Но сразу отмечу, что не согласна с мнением, что государство заинтересовано в том, чтобы инициативу задушить и все независимые организации закрыть.
Я думаю, если говорить о краткосрочной перспективе, то скорее всего государство продолжит поддерживать НКО, которые работают в неполитизированных сферах. И я не думаю, что эта поддержка будет сворачиваться, я не вижу никаких для этого предпосылок.
Фото: Вадим Кантор / АСИ
Что касается контроля, например, со стороны государства, то в ближайшее время я не вижу никаких предпосылок к его снижению. Контроль будет, и политизированность НКО приветствоваться не будет. Особенно та, что связана с иностранным финансированием.
Но еще мне кажется, что НКО будут все равно преуспевать в плане взаимодействия с людьми, потому что они уже поверили в свои силы. И они будут еще больше вовлекать людей в свою работу.
Есть тренд на приход в сектор молодежи. Это связано и с модулем «Обучение служением»: мне кажется, при серьезном отклике от самого некоммерческого сектора это может дать хороший результат и усилить НКО. Конечно, есть риски: например, что система будет развиваться сама собой, без привлечения системообразующих организаций. Но если НКО займут проактивную позицию, то смогут влиять на этот глобальный процесс.
Поговорим немного именно про развитие АСИ. Когда вы поняли, что нужно специализированное информационное агентство, которое будет рассказывать о третьем секторе?
Я сама познакомилась с некоммерческим сектором во многом случайно. Я работала в агентстве «Постфактум». К нам пришел благотворительный фонд «Интерлигал» и предложил сделать серию брошюр о различных аспектах общественной деятельности.
Это была скорее техническая работа: мы делали выборку из огромных массивов информации, что были в агентстве. Особенно в тематику мы не погружались.
А потом Нина Беляева, руководитель фонда, приняла решение объединить эти три брошюры в одно издание «Третий сектор». Планировалось, что он будет рассказывать о деятельности НКО в России. Мне предложили стать главным редактором, и тогда я поняла: надо идти, смотреть и знакомиться с организациями лично.
На фото — Елена Тополева-Солдунова и Андрей Тополев-Солдунов в офисе АСИ, 1995 год. Фото: АСИ
Я начала ходить на заседания клуба «Профи Нон-Профит», в который входили профессионалы из некоммерческой сферы. Конечно, там были далеко не все представители сектора. Но были очень яркие люди из разных сфер. И наверное, именно эти потрясающие люди во многом мотивировали меня остаться в секторе.
Познакомившись с ними, я поняла: НКО для меня — отдельная вселенная, это жизнь, про которую я раньше не знала. И меня осенило: ведь другие люди точно так же, как и я раньше, не знают, что есть такие организации и харизматичные лидеры, какие удивительные дела они совершают.
А поскольку я уже работала в информационном агентстве, то понимала, какие есть инструменты, чтобы рассказать людям о работе НКО. И мы решили пойти путем «Постфактума» — его целевой аудиторией были СМИ. Поэтому я поняла: нужно тоже создавать информационный продукт и доводить его до СМИ. А уже они начнут рассказывать о работе НКО людям.
Мы начали делать первую ленту АСИ. Тогда еще даже не было интернета: мы рассылали материалы в редакции по факсу и отправляли курьеров с печатными материалами. И это пользовалось спросом: в какой-то момент мы даже продавали выпуски.
Тогда, 30 лет назад, какие темы некоммерческого сектора в основном освещало АСИ? Кто были ньюсмейкерами?
На самом деле в те годы выбора особо не было. Организаций и инициатив было мало, и искать информацию о них было все равно что добывать алмазы. Так что нужно было находить таких людей и организации, так рассказывать о них, чтобы это трогало.
И конечно, находить ресурсы на работу. Не было онлайна, приходилось лично ездить к НКО, знакомиться с ними, рассказывать о нашей работе. И это еще докажи, что ты не жулик какой-то.
Приходилось искать корреспондентов: поначалу денег не было, нанять штат было невозможно. Иногда нам помогали мои коллеги из «Постфактума». А еще одним из первых корреспондентов была моя мама. Правда, я быстро поняла, что ее нельзя отправлять: она очень прониклась работой НКО и после каждого разговора плакала, даже записывать интервью иногда не могла.
В первые годы работы у нас очень хорошо шли анонсы: мы их отбирали, а СМИ активно публиковали, ссылаясь на нас. Потом мы поняли, что недостаточно делать только информационные продукты, — так мы стали придумывать другой инструментарий. В том числе проводить собственные мероприятия. Тогда это было редкостью, и на наши встречи приходило огромное количество журналистов, были настоящие аншлаги.
В общем, мы активно занимались продвижением сектора. Но это остается нашим приоритетом и сейчас, хотя форматы меняются.
Постепенно АСИ менялось и основными читателями стали именно НКО. Как вам кажется, как агентство повлияло на третий сектор и изменило его?
Первое — это то, что благодаря АСИ многие СМИ и журналисты узнали о некоммерческом секторе. Я считаю во многом нашей заслугой, что темы благотворительности и волонтерства появились в медиа.
С обычными людьми, кстати, в этом плане сложнее. Хотя за 30 лет уровень доверия к НКО сильно вырос, до идеала далеко. На людей сложно влиять. А вот работать со СМИ, органами власти, вузами — это попроще. И АСИ этим занимается с первых дней работы.
Второе — АСИ стало драйвером создания этического кодекса в 2010–2011 годах. Тут важность в том, что в кодексе поднималась тема прозрачности и открытости. Когда все это разрабатывалось, мы активно подталкивали организации публиковать отчеты на своих сайтах.
Фото: Алексей Пушкарев / АСИ
А НКО говорили, что это никому не нужно — отчеты никто не открывает и не читает. И это правда было так, но постепенно общими усилиями сектора удалось объяснить, как проверять НКО, кому доверять и помогать, не опасаясь за их благонадежность. Сейчас уже по-другому: появился массовый донор, люди узнали о частных пожертвованиях, стало больше понимания темы благотворительности в целом. Люди знают, чего ждать от НКО.
Ну и в-третьих, сами НКО часто называют АСИ не просто информационным агентством, но и одной из самых экспертных организаций сектора. Мне кажется, это тоже много говорит о нашем вкладе.
30 лет — это действительно очень много, всех достижений и не перечислить. А как АСИ остается устойчивым на протяжении всей своей жизни?
Знаете, в этом есть какая-то магия. Честно говоря, мне часто не верят, когда я говорю, что за нашей спиной нет какого-то одного большого и сильного донора или органа власти, который полностью обеспечивает наши потребности. А нашу жизнь сильно бы облегчило, если бы такой патрон был.
Но зато АСИ на протяжении многих лет поддерживают отдельные компании и организации, за что хочу их отдельно поблагодарить. И для нас очень ценно, что такие партнеры есть. Всем им большое спасибо.
И вот отсутствие одного крупного донора не придает устойчивости. Поскольку поддержка краткосрочная, ты не уверен, будет ли у организации достаточно ресурсов на работу в следующем году. И конечно, не хочется загадывать, но пока нам всегда удавалось решать этот вопрос.
А если возвращаться к вопросу, как так получается, то я верю: то, что делает АСИ, действительно нужно и востребовано. И Вселенная нам помогает. Как и наша наработанная репутация — это мощнейший капитал.
Так что выделю четыре основные составляющие нашей устойчивости: востребованность, репутация, рационализм и приверженность делу. Потому что у нас очень профессиональные сотрудники: они умеют писать грантовые заявки, обосновывать нашу работу грантодателям — без этого никуда.
Кстати говоря, про команду. Многие не знают, но в штате АСИ есть люди, которые работают здесь с первого года жизни организации. Как думаете, что мотивирует их оставаться в АСИ десятилетиями?
Мне кажется, тут две ключевые составляющие: работа в АСИ — это интересно и разнообразно. Мы занимаемся экспертно-аналитической работой, связанной с некоммерческим сектором и институтами гражданского общества. А там же масса подтем: это и тема сиротства, и экологии, и медицины. Не успеваешь устать.
А еще, мне кажется, многим ценно ощущение значимости их работы. Безусловно, зарплата важна, но еще важны смыслы. Работа в некоммерческом секторе позволяет гордиться тем, что ты делаешь. Ты можешь объяснить детям, чем занимаешься и почему это важно. За это не стыдно. И конечно, у нас в АСИ есть возможность общаться с потрясающими людьми из сектора.
Внутри коллектива у нас тоже атмосфера доверия — это позволяет горизонтально взаимодействовать и влиять на развитие организации. Люди чувствуют, что от них многое зависит, и это мотивирует оставаться.
Недавно АСИ отметило свое 30-летие. Чего вы желали себе и коллегам в эту праздничную дату?
Устойчивости, это самое главное. Когда-то давно мы думали создать целевой капитал, но сейчас по закону у нас такой возможности нет. А других инструментов еще не нашлось. Поэтому хочется, чтобы появлялись новые люди и организации, которые разделят наши ценности и станут нашими партнерами.
И конечно, хочется, чтобы команда сохранялась. Обновление — это нормально, кто-то уходит в сторонние проекты, кто-то — в другие организации. Но главное, чтобы в команде оставались наши основные ценности и коллектив продолжал испытывать чувство гордости за то, что делает.
А еще очень хочется вырастить смену — все же лет нам уже немало. И скоро придет время задуматься об этом серьезно.
Материал подготовлен по проекту «ПРОявления НКО: информация, смыслы, комьюнити». Проект реализует Агентство социальной информации при поддержке Фонда президентских грантов.
