Основательнице махачкалинского благотворительного фонда «Живи и дари жизнь другим» Лейле Керимовой 35 лет. В 22 года она создала свой фонд, а до этого с подросткового возраста просто помогала другим. Лейла Керимова рассказала корреспонденту АСИ, как она меняла отношение кавказского народа к фондам, почему ее сравнивали с принцессой Дианой и зачем нужна благотворительность.
«Она что, принцесса Диана?»
«На самом деле о том, что нужно создать благотворительный фонд, я начала задумываться с юности», — вспоминает Лейла Керимова.
Все началось с того, что подростком Лейла побывала с мамой в социальном приюте. Сирот-отказников в приюте было немного, может быть, 50 человек со всей республики. Но то, что они в принципе есть на Кавказе, где человека с детства окружает множество родни, ближней и дальней, а еще есть кунаки (распространенная у народов Кавказа система дружеских отношений и взаимопомощи между мужчинами из разных поселений) и соседи, повергло девушку в шок.
Потом, уже будучи студенткой мединститута, в который она поступила в 15 лет, Лейла стала регулярно ходить не только в социальный приют, но и в приют для бездомных людей.
«Я всегда была очень взрослым ребенком, — признается Лейла Керимова. — С детства мне были интересны вещи, которые не интересовали моих одноклассников. Мне всегда казалось, что я пришла в этот мир для чего-то серьезного, например помогать людям».
Лейла Керимова. Фото предоставлено фондом «Живи и дари жизнь другим»
Вокруг «зачинщицы» походов по социальным учреждениям постепенно складывалась компания друзей и единомышленников. Иногда молодые люди скидывались и на свои деньги покупали в приют памперсы и молочные смеси. Некоторые из той компании были гораздо старше самой Лейлы. А ее однокурсница, вместе с которой они тогда навещали детей, сейчас соучредительница фонда.
Благотворительный фонд «Живи и дари жизнь другим», один из первых в республике, Лейла зарегистрировала в 2012 году. В этом ей помогли знакомые семьи.
«Незадолго до открытия фонда я услышала разговор мамы с одной из знакомых, — вспоминает Лейла. — ”Опять ты идешь у нее на поводу, — возмущалась знакомая. — Фонд она хочет открыть. У нас такого не было! Она что, принцесса Диана? Она поиграется и бросит!” ”Ну пускай у моей девочки будут такие игрушки, — ответила мама. — Если с помощью фонда она поможет хоть одному ребенку, будет хорошо. Пусть попробует”».
Родители Лейлы всегда доверяли дочери и никогда на нее не давили.
Национальные особенности благотворительности
На Кавказе человек окружен множеством родственников, здесь на свадьбы зовут по несколько сотен человек. Поэтому иногда может показаться, что уж если в семье случится беда, то человеку обязательно помогут.
«Надо понимать, что у тех же родственников есть и свои дети. Многодетность — это кавказская традиция. Конечно, родственники помогают, но постоянно содержать родных с больным ребенком не могут. А вот если все люди скинутся хотя бы по рублю, можно будет решить очень много проблем», — замечает Лейла Керимова.
И такой опыт у нее есть: еще до того, как возник фонд, они с друзьями и знакомыми иногда брались оказывать что-то вроде патронатной помощи конкретным детям — просто скидывались и давали родным деньги на лечение. Но быстро поняли: так помочь можно один-два раза, но благотворительность нужна на постоянной основе.
«Судьба особого режима»
«Есть вещи, против которых надо бороться. Например, жизнь ребенка категорически не должна быть соизмерима с размером кошелька его родителей, — убеждена Лейла Керимова. — А ведь детей с очень многими диагнозами надо регулярно возить на реабилитации».
В первые годы фонд был узкоспециализированным и помогал только при детской онкологии. Сейчас он помогает всем нуждающимся детям — помимо онкологии, это аутизм, ДЦП, эндокринные патологии, генетические заболевания.
Основное количество обращений в фонд, по словам его основательницы, пришлось на первые пять лет работы.
«Сейчас на льготное лекарственное обеспечение в республике выделяется около полутора миллиардов рублей в год, — говорит она. — А еще отдельной статьей идут орфанные заболевания. Но в 2012 году на все льготные лекарства в Дагестане выделяли порядка 200 миллионов рублей. Были случаи, когда детям на поддерживающей химиотерапии, которым лекарства должны были выдавать в Минздраве бесплатно по запросу поликлиники, препараты задерживали. И были дети, кому отечественные препараты не подходили, такие и сейчас есть».
Позднее у фонда появилась новая, более масштабная задача — создать детям нормальные условия в больнице.
«Мы даже одну из наших фотовыставок назвали «Судьба особого режима», — вспоминает Лейла Керимова. — Потому что при онкологии первые полгода лечения дети живут в больнице, они ”капаются” по 18 часов в день, везде ходят с капельницами».
В итоге силами друзей и меценатов фонд не только закупал в Детскую республиканскую клиническую больницу Махачкалы медицинское оборудование, но и отремонтировал отделение.
«Мы сделали игровую зону с горкой и сухим бассейном, поставили в каждую палату телевизоры и функциональные кровати с хорошими матрасами», — рассказывает основательница фонда.
Сейчас, помимо республиканской больницы, фонд помогает реабилитационным центрам.
Чудеса для Эльвиры
В первые годы вести сборы было непросто. С одной стороны, в 2010-е в Дагестане еще не везде был интернет и не все знали про соцсети. С другой, показывать больных детей посторонним было не принято — кавказские народы гордые. Раньше о том, что в семье есть больной ребенок, знали родственники, но рассказывать о нем незнакомым людям и тем более фотографировать его для сбора денег родители не стремились.
Правда, в те времена информация о том, что такое благотворительность, начала появляться, уже существовали большие московские фонды — «Подари жизнь», «Линия жизни». С них Лейла Керимова по мере возможности копировала акции. А потом случилась история Эльвиры.
В 2014 году в преддверии Международного дня детей, больных раком (15 февраля) в фонд обратились родители девочки из Дагестана, которая лечилась в Санкт-Петербурге в Институте детской онкологии, гематологии и трансплантологии имени Р.М. Горбачевой. Ребенку нужна была пересадка костного мозга, но никто из родных в качестве донора не подошел. Нужен был подбор неродственного донора из немецкого банка.
«Я заболела этим ребенком, но понимала, что только силами фонда 30 тысяч евро на подбор неродственного донора мы не соберем», — вспоминает Лейла Керимова.
Фото: Владимир Трефилов / РИА Новости
Тогда решили устроить марафон: три часа деньги собирали в прямом эфире Республиканской государственной вещательной компании «Дагестан». Приехал сам председатель правительства республики и на глазах зрителей перечислил в фонд месячную зарплату. После этого поднялась огромная волна — деньги перечисляли министерства, вузы, училища. Люди приезжали, чтобы лично передать деньги. Необходимую сумму набрали буквально за три дня.
Позже произошло еще одно чудо. Обычно даже после того, как поиск донора оплачен, его могут подбирать несколько месяцев. Для Эльвиры же донора нашли буквально за две недели. Правда, сам ребенок к тому моменту находился в состоянии, когда пересадка запрещена — анализы были очень плохими. Пришлось дополнительно искать меценатов, чтобы оплатить препараты, которые нормализовали состояние девочки.
Прошлым летом Эльвира вышла замуж и сейчас ждет ребенка.
Зачем надо помогать
«Моя мама была детским врачом, — вспоминает Лейла Керимова. — В моем детстве был эпизод: в два часа ночи к нам в дверь постучалась соседка — заболел маленький ребенок. И мама совершенно спокойно ответила: «Нет, я не сплю. Какая помощь нужна?» В этом была она вся».
Мамы Лейлы Керимовой не стало в 2013 году. Лейла к тому времени уже была сотрудницей отделения детской онкогематологии и химиотерапии. Сейчас она признается: пережить ту ситуацию ей помогла помощь подопечным.
«Мама была для меня и матерью, и другом. Наверное, пуповину мне перерезали только в тот момент, когда она ушла из жизни. После ее смерти я переживала очень тяжело. Но как-то утром вышла на работу в отделение и подумала: «Не гневи Всевышнего, твоя мама прожила 52 года и увидела внуков. А вот эти дети еще и травы толком не топтали и сейчас проходят такое тяжелое лечение. Ты должна сделать для них хоть что-нибудь»», — поделилась учредитель фонда.
Женщина признается: в этот момент она нашла для себя ответ на вопрос, что дает фонд лично ей.
«Благотворительность — это вещь, которая предназначена прежде всего для нас, помогающих, — говорит Лейла Керимова. — Всевышний не зря дает нам возможности — чтобы мы делились с ближними. Отдавая что-то, человек получает гораздо больше».
А между тем в телеграм-канале фонда — опять истории детей, которым недавно оказывали помощь. ДЦП с тетрапарезом, лимфома Ходжкина — и так без конца.
