Материал подготовлен по следам сессии «Инклюзия: человечность как новый язык», которая прошла на MMCO.EXPO-2025. Рассказываем, какие инклюзивные практики сейчас используют и как школе стать доступнее.
Интеграция иностранных детей
В конце 2010-х Ирина Белоусова работала учительницей в небольшом городе Белоусово Калужской области. Когда она пришла в школу, оказалось, что в ней учатся около 300 детей мигрантов из Таджикистана, Узбекистана, Армении и других стран.
«Это была школа на севере Калужской области, там много производств и поэтому много мигрантов. Будучи молодым педагогом, я оказалась в классе, где треть детей не говорят на русском языке. Мы с коллегами начали искать информацию в интернете, что делать», — вспоминает Ирина.
Фото: Ben Mullins / Unsplash
Так учителя узнали про формат «школы выходного дня» — когда дети приходят в субботу или воскресенье, чтобы получить дополнительные знания и навыки. Начали проводить такие занятия и поняли, что отдельно надо заниматься с детьми русским языком.
На второй год педагоги организовали курсы по русскому как иностранному. Детей распределили по группам и начали с ними заниматься. Спустя время проект стал комплексной программой «Одинаково разные» фонда «Новый учитель», которую поддержал министр образования и науки Калужской области.
Опыт решили тиражировать. Сначала его распространили на 10 калужских школ, а после вышли в другие регионы. Сначала обучение педагогов прошло в Новосибирске, потом — во Владивостоке.
Сейчас команда программы обучает педагогов, закупает учебные пособия и игры для занятий, выплачивает учителям гранты за проведение занятий, проводит фестивали.
«Я на своем опыте знаю, что значит быть учителем в многонациональном классе. И первое, что можно сделать, — заметить. Когда я оказалась в школе, почему-то проблема не говорящих на русском языке детей была не видна. Многим кажется, что это ответственность самих детей. Но это не так. Мы заметили, что при правильном подходе дети за несколько месяцев начинают говорить, а значит, находят друзей и начинают учиться, интегрироваться в школьную жизнь», — говорит руководительница образовательной программы «Одинаково разные».
Поддержка леворуких
В 1985 году Министерством здравоохранения СССР был принят закон «Об охране здоровья леворуких людей», после которого в образовательных учреждениях перестали переучивать детей писать левой рукой. Казалось бы, жесткие меры остались позади. Но на самом деле не все так просто, говорит Елена Боева, основатель научно-просветительского проекта про левшей «Право налево».
Как отмечает эксперт, основной вопрос связан с нормативным регулированием. Нет ни одного современного документа, который бы регулировал и задавал рамки того, как обучать таких детей в школе. У педагогов нет рекомендаций, а значит — в школах нет единого подхода.
«Еще один вопрос: что мы знаем о левшах? Я говорю о мифах и стереотипах, которые существуют в отношении леворуких детей. Они отравляют нам жизнь, потому что становятся фактором риска при обучении таких детей. Мы не понимаем, какие физиологические особенности надо учитывать. Нам нужны знания, которые основываются на научных исследованиях. И это основополагающий момент с просветительской точки зрения», — говорит Елена.
Кроме того, говорит эксперт, переучивание все еще осталось. Оно проявляется не в такой яркой форме. Но даже просьба взять ложку в правую руку — это уже элемент переучивания. Все это приводит к нарушениям психофизического здоровья ребенка и к проблемам в дальнейшем обучении.
Фото: Providence Doucet / Unsplash
Как говорит эксперт, важно создание определенной образовательной среды, которая позволит учитывать особенности ребенка. Например, необходимо понимать, какой у ребенка тип леворукости, как организовать комфортную рабочую среду, какие канцелярские принадлежности использовать, как сформировать захват ручки.
«Для меня важно, чтобы язык инклюзии был научным, чтобы мы относились к вопросу леворукости с доказательной точки зрения. И недавно мы получили подтверждение по согласованию образовательной программы по повышению квалификации педагогов по теме “Особенности обучения леворуких детей”. Это большой шаг с точки зрения развития темы», — подчеркивает Елена Боева.
Поведенческий подход для особенных детей
АНО «Синий светофор» открыла ресурсный класс на базе московской школы № 1265. В классе учатся дети с аутизмом, множественными нарушениями развития и другими особенностями здоровья. Часть уроков они проводят вместе с обычными детьми: вместе учатся, играют, отдыхают на переменах и проводят праздники.
В классе работают специалисты и тьюторы, которые помогают детям освоить знания и навыки.
«Экосистема инклюзивного образования сильно отличается от общеобразовательной системы. В обычной школе цель — обучить детей академическим навыкам. В инклюзивном образовании фокус сдвигается на поведение. Министерство образования рекомендует поведенческий подход в таких классах, но это вызывает проблемы», — говорит Мира Быкова, волонтер АНО «Синий светофор».
Одна из главных — нехватка кадров. Немногие педагоги владеют поведенческим подходом, поэтому трудно найти подходящих специалистов.
«Потому что в таком подходе есть возможность для роста: человек может потом стать куратором, супервизором, а нам снова надо искать учителя», — говорит волонтер АНО «Синий светофор».
Но для педагогов есть и свои плюсы. Например, в обычной школе учитель остается один на один с классом. А в ресурсном классе рядом много других специалистов, которые готовы поддержать и помочь. По опыту «Синего светофора», в классе дружелюбная атмосфера — и это поддерживает в работе всех.
«Распространяется эта особенность не только на учителей, но и на школу в целом. Если школа принимает у себя такой сложный проект, как ресурсный класс, то это же многое говорит об учреждении. Как минимум такая школа социально ориентирована. И недавно нам сказали, что те классы, которые взаимодействуют с нами, чаще проявляют взаимопомощь», — заключает Мира Быкова.
Подробнее о том, какие практики еще используются в московских школах, чтобы поддержать детей с ментальными особенностями, АСИ рассказывало в 2024 году.
