В среду 4 декабря в московском Театре.doc показали первый в России спектакль в жанре сторителлинга о благотворительности «Люди добрые». Актеры Театра сторителлинга рассказали документальные истории лидеров некоммерческого сектора. Корреспондент Агентства социальной информации поговорила с режиссером и актерами, которые несколько месяцев работали над спектаклем о филантропии.
Олег Куксовский, режиссер спектакля «Люди добрые»
«Я всегда стараюсь смотреть на какую-то проблему, как народ. А что обычный человек знает об НКО? Что они – пиндосы. В 2014 году нам по телевизору сказали, что они все иностранные агенты, получают финансирование из-за границы, а правозащитники – люди, которые вообще непонятно чем занимаются: на Болотную ходят, потому что их всех заслали. Мы – люди простые, воспринимаем информацию шаблонно. Нам дали шаблон, и мы с ним жили.
Существует миф, будто движение благотворительности появилось в России в 90-е годы. Мы стали изучать проблему и поняли, что это совсем не так. Еще в языческие времена, когда у нас не было понятия судьбы, любая беда другого человека считалась нашей собственной.
Люди помогали друг другу, для них это было важно. Не было и понятия рабства: если человек попадал в плен, ему говорили: «Ты можешь отработать то, что на тебя потрачено, и уйти, либо остаться здесь и жить на равных правах со всеми». Потом пришел князь Владимир, и обязанность помогать переложили на государство, которое стало помогать людям точечно: раздавать еду бедным, например. После войны с Наполеоном издавалась газета «Русский инвалид», которая собирала средства для инвалидов войны. Благотворительность в России была, она закончилась в 1918 году.
В СССР официально не было инвалидов. Вообще не было. После войны Сталин вообще всех инвалидов выселил за 101 километр, чтобы в городе их не было – мы же победили, у нас не может быть инвалидов. Героиня спектакля Денис Роза говорит: «Я приехала в Россию, посмотрела и увидела, что тут действительно нет инвалидов. Куда делись инвалиды?».
Почему у нас в стране есть законы о том, что мы обязаны, а права мы не имеем? Если ты здоровый человек, то служишь в армии, платишь налоги, а если сломал ногу, стал инвалидом – все, лавочка закрыта. У человека нет условий для жизни и работы.
Еще один миф, что благотворитель должен ходить голодным и холодным. У нас есть текст, где героиня говорит: «Перестаньте думать, что благотворители – это ангелы. Нет, мы обычные люди, мы получаем за свою работу зарплату».
Когда мы начали работать над спектаклем, это все стало для меня большим открытием. Мы хотим развеять мифы о благотворительности и сделать так, чтобы спектакль получился веселым, ведь важно уметь смеяться над собой».
Константин Кожевников, второй режиссер спектакля, актер (играет две роли: эксперта Григория Куксина, директора фонда «Гражданский союз» (внесен в реестр иноагентов) Олега Шарипкова)
«С каждым героем я общался по скайпу по несколько часов, все выспрашивал. Нужно было узнать их путь, стереотипы, с которыми они сталкивались, и чего они успели достичь, и про выгорание – в общем, полная картина героя. В документальном театре важно, чтобы интервью не было поверхностным. Это сложный момент, тем более их профессия – говорить, мотивировать, объяснять, уговаривать, спорить, и у них есть привычные словесные треки, а мне было важно, чтобы из рассказа проявлялся настоящий человек.
Оба моих персонажа настроены на действие, особенно Куксин. Он рассказывал о своем 25-летнем пути, как он лбом все прошибал — оказывается, у нас куча изменений, приняты законы, пожаров стало меньше. Системная работа – его фишка. В долгой перспективе – у них работа с детьми, ломка социальной нормы.
У моего героя есть текст о том, что думают люди — почему горят леса: «Деревья трутся друг о друга, разогреваются, дымятся, олени бьются рогами, искры высекают, чеченцы поджигают…». Но больше 90% лесных пожаров – это человек! Трава поджигается, не потушили, торфяник начинает тлеть, а к августу разгорается и уже не потушить. Нельзя поджигать сухую траву.
Вообще все истории этих людей – про ломку стереотипов. Когда я брал у них интервью, то постоянно думал: «Как? Это на самом деле так? То есть люди сами что-то делают? Пожары? Домашнее насилие?». Насилие – самая сложная для меня тема. Понять: ты уже зашел на зону насилия? Не заметил этого? Вдруг ты уже стал агрессором?
Сейчас мир изменился: несмотря на постоянное выгорание, сотрудники НКО настроены позитивно, у них есть результат. Та же Альшанская: эта женщина поменяла систему детских домов в России!
У меня была более мрачная картина по поводу детей, инвалидов, бездомных людей, пожаров. Оказывается, люди работают. Цель спектакля – просвещение. Когда я говорю людям постарше слово «НКО» — оно для них, как триггер какой-то. Люди часто не верят, думают, что это что-то проплаченное».
Евгений Пеккер, актер (играет Григория Свердлина, директора организации помощи бездомным людям «Ночлежка»)
«Свердлин, безусловно, деловой человек – в этом плане мы с ним категорически не похожи. У него есть деловая хватка, он подходит к вопросу помощи очень конкретно и по-деловому. У него есть конкретная задача: помогать бездомным людям, они есть, их много, надо с этим что-то делать. Мне такой подход импонирует. У Свердлина идея-фикс: помогать людям выбираться с улицы, и «Ночлежка» разбирается с проблемой каждого. Ведь люди попадают на улицу по очень разным причинам.
Моя задача, говорит Григорий, – направить усилия на то, чтобы персонифицировать абстракцию, то есть разложить эту серую массу бездомных на разных людей.
Свердлин рассказывает о моменте, когда он понял, что должен заниматься чем-то подобным. Так сложились обстоятельства: он встретил нужного человека в нужном месте, и эта встреча преобразовалось в конкретные дела. А так как Григорий — человек, насколько я понял, привыкший доводить свои дела и затеи до конца, то он взялся за дело и ведет. Браво, что я могу сказать. Это очень по-мужски. Я далеко не все свои дела в жизни планомерно доводил до конца, поэтому в этом смысле Свердлину можно позавидовать.
Когда я слышу слова «благотворительный фонд», сразу хочется понять, что за люди стоят за ним. И тогда становится понятно, они на себя работают или на кого-то другого. Надо выяснять, разбираться — интернет в помощь.
Сверхидея спектакля в том, чтобы популяризировать благотворительность. Людям надо объяснять, об этом и Григорий говорит: «Надо развенчивать стереотипы. Все говорят: это невозможно, бездомные – не люди…». Вообще людям надо объяснять все – все, что угодно.
Это как был случай – в подъезде соседка была против, что рядом с ней будут жить люди, больные раком. Они решили, что это заразно. Они искренне так думали. Они не плохие, они просто плохо образованы. Им надо объяснять элементарные вещи.
Когда я начал работать над спектаклем, то посмотрел интервью, передачи о том, как устроена «Ночлежка», и понял, что ничего страшного в этом нет.
Но бездомные люди для меня лично большая проблема – их сейчас стало очень много, я это вижу. Вот один раз по велению души ты подал кому-то милостыню. Один раз, второй… Потом понимаешь, что есть профессиональные алкоголики, за которыми кто-то стоит. Я видел этих кучкующихся людей, они живут рядом с моим домом, я знаю их в лицо. Они не хотят выбираться с улицы, им не «Ночлежка» нужна, а профессиональная медицинская помощь. И это вопрос не к Григорию, не ко мне – это вопрос к государству».
Анастасия Денисова, актриса (играет две роли: президента благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» Елену Альшанскую, директора центра «Насилию.нет» Анну Ривину)
«Мои героини — не какие-то мифические люди. Они, как и я, спускаются в метро, едят, смотрят телевизор. Поэтому мне было важно взять что-то очень характерное от каждой из них. Характеры у них совершенно разные, у каждой своя задача, но есть и общее — пытливый ум, небезразличное сердце, здоровое любопытство, живость сердца и души – такое, мне кажется, закладывается природой. Кому-то такое дано, а кому-то – нет.
Вообще люди, о которых мы рассказываем в спектакле, — великие. Чтобы заниматься благотворительностью, надо обладать определенными качествами – человеческими и вообще какими-то космическими. Это же не просто подобрать собачку на улице — они занимаются этим на профессиональном уровне. Для этого надо иметь определенный склад характера.
Некоторыми качествами мы похожи с моими героинями. Например, мне интереснее что-то делать для других. Если я узнала, что у близкого человека какие-то трудности, мне в первую очередь важно ему помочь. От этого мне автоматически становится спокойней, и дальше я уже могу думать, а чего мне самой нужно.
Пару лет назад меня пригласили участвовать в мотивационной встрече с добровольцами. Встреча была в формате вопросов и ответов, и выяснилось, что мне есть, что рассказать на тему благотворительности. Жизнь ставила меня в условия, в которых мне часто приходилось забывать о себе. Я воспитывала родного брата — он был у меня под опекой. Когда умирал мой отец, ему ставили аппарат ИВЛ, я тогда узнала, что это очень нужный аппарат для людей, которые обречены.
Я часто езжу по стране на разные мероприятия, чтобы рассказать людям о благотворительности. Многие могут просто не знать, что в их городе есть организация, которая помогает, например, пожилым людям. Да, с одной стороны, эти поездки – некий пиар, но это, пожалуй, самый важный и полезный пиар.
Моей душе необходимо делиться. Мой личный опыт в сочетании с публичностью оказался полезен. Эти беседы полезны не только волонтерам, но и мне. Я люблю разговаривать, это часть моей профессиональной деятельности, и если благодаря своей профессии я могу оказать полезное влияние, значит, не зря живу».
Елена Ветрова, актриса (играет Татьяну Константинову, исполнительного директора фонда «Со-единение»)
«Я считаю, чтобы профессионально заниматься благотворительностью, нужно иметь совершенно другую психофизику. Почему людей в театральные вузы принимают по какому-то определенному манку? Почему в медицинские институты идут совершенно определенные люди? И в благотворительности есть своя особенность, своя индивидуальность. Наверное, для этого у человека должен быть какой-то ген.
Я бы не смогла работать в благотворительности – у меня все внутри от этого разрывается. С детства не могу смотреть, как страдают дети и животные. Это самые безобидные создания. Да и взрослый человек иногда попадает в такие ситуации…
Я не могу на нищих смотреть. Не на профессиональных нищих, а настоящих – за ними же судьба, они же каким-то образом оказались на улице? Мне безумно их жалко, и я не знаю, чем могу помочь. Ну, дать 100 рублей, ну, купить что-то. Моя близкая подруга занимается приютами для бездомных собак и кошек. Если могу пристроить собачку — пристраиваю.
Естественно, я, как любой нормальный человек, отправляю смс-ки. Мной лично, когда я помогаю, движет жалость – самое ужасное чувство. Если вижу в телевизоре или интернете объявление, конечно, я отошлю эти 100 рублей. А дальше люди пусть распоряжаются этими деньгами, как считают нужным. Я свое сделала, но дальше это дело совести других людей. Не считаю своим долгом контролировать.
Во время работы над спектаклем я вообще другими глазами посмотрела на благотворительность. Люди столько души своей тратят на это! Тема благотворительности в России не раскрыта: ни в театре, ни вообще. Общество не знает, что это такое.
Раньше и я серьезно к благотворительности не относилась, по большому счету. А стали копаться в материале, и я думаю: «Батюшки, какой поворот интересный! А ведь на самом деле это не государство делает – это делают люди!».
Екатерина Юдина, актриса (играет три роли: куратора культурных программ Международного правозащитного общества «Мемориал» Александру Поливанову, председателя российской общественной организации инвалидов «Перспектива» Денис Розу, директора фонда «Детские сердца» Екатерину Бермант)
«Все героини совершенно разные личности, общего у них только то, что все трое – подвижники благотворительности. В работе над материалом мне в первую очередь были интересны мои героини – как они рассказывают, кто как пришел к благотворительности.
С точки зрения информации о благотворительности, в спектакле для меня нет ничего нового – я это уже знала. У моих знакомых девочек есть фонд, который помогает детям из детских домов с лечением и устройством в семьи, я в курсе дел Лиды Мониавы, Нюты Федермессер. У меня есть более-менее четкое представление об этих людях.
Но в целом общество у нас дремучее до такой степени, что говорить о нем вообще не имеет смысла. Мы, к сожалению, не цивилизованное общество. Если бы мы были цивилизованным обществом, этого спектакля и этих людей не было бы, потому что благотворительность была бы делом государства.
В нормальных странах это делает государство. Ему, конечно, могут помогать люди, но не так, чтобы искать деньги, мобилизовывать людей, привлекать внимание: помогите-помогите. А в России — так. У нас нет ценности человеческой жизни, не говоря уже обо всем остальном, поэтому приходится «выезжать» на таких небезразличных людях.
Понятно, что после спектакля весь зал не встанет и не скажет: все, пойду помогать. Этого и на другом спектакле не произойдет. Но если из 500 человек задумается хотя бы один – уже хорошо».
Илья Дудочкин, актер (играет Юрия Белановского, руководителя движения «Даниловцы»)
«Мой персонаж – человек, который организовывает работу волонтеров в детских учрежениях, больницах, ПНИ, детских наркологических диспансерах, всевозможных приютах, приемниках-распределителях.
Белановский подходит к своему делу очень адекватно и правильно, на мой взгляд. У нас есть текст про выгорание – когда люди, занимаясь благотворительностью, выгорают морально. У Белановского есть отличный ликбез по этому поводу. Он говорит, что не нужно ставить нуждающегося человека выше, чем ты сам, твоя семья, твоя работа. Это происходит даже в именитых фондах, когда проблема нуждающегося становится как бы центром мира, при этом из поля зрения выпадают нужды и интересы самого помогающего человека. Происходит подмена понятий.
Многие, кто приходит в благотворительность, натыкаются на бюрократическую стену и постоянный поиск денег. Люди начинают в себе сомневаться: «Это я не смог, может, мне не хватило энергии, стойкости…».
У Белановского есть хорошая фраза: «Никто не задает себе вопрос, а с какого, собственно, пива ты кому-то что-то должен?».
Я надеюсь, наш спектакль сможет донести до людей информацию и переформатировать устоявшиеся стереотипы. Ведь у многих срабатывает стереотип: «Ой, зачем я понесу в приют, все равно директора отберут, украдут, до человека ничего не дойдет».
Но это такая постсовковая – именно постсовковая – история 25-летней давности. Тогда это засело в головы людям, сложился стереотип. Мы собрались, чтобы развенчать стереотип, который уже не является актуальным. Может быть, он не на пустом месте вырос, но сейчас это уже не так.
Не нужно бояться помогать – нужно размерить свою силу, четко осознавать, чем ты можешь помочь, как именно, с помощью кого, а потом идти и делать. Не распыляясь, а конкретно понять и сделать.
Можешь принести пальто? Возьми и принеси – оно поможет. Я стараюсь всегда помогать людям: не могу пройти мимо человека на улице, который плохо себя чувствует, отдаю ненужные вещи детям и взрослым, которые в них нуждаются».
Спектакль – часть проекта Агентства социальной информации и Благотворительного фонда В. Потанина «НКО-Профи».
Подписывайтесь на телеграм-канал АСИ.
