Пределы контроля
Новые выборы в составы общественных наблюдательных комиссий за местами принудительного содержания вызвали почти такую же реакцию, как и предыдущие. До работы в комиссиях опять не допустили опытных правозащитников, таких как, например, член президентского совета по правам человека Елена Масюк, которая (безуспешно) пыталась оспорить результаты прошлого отбора в суде. В целом, из 230 человек, которые выразили желание заниматься общественным контролем в колониях и тюрьмах и были заявлены как кандидаты, мандаты контролеров от совета Общественной палаты РФ получили только 75. Те, кто выбирали, утверждают, что часть заявок была заполнена некорректно, а те, кого не выбрали, удивляются, неужели опытные правозащитники и бывшие члены комиссий могли ошибиться в составлении документов. Ситуация не только странная, но и печальная. Неужели в России так много людей желают на общественных началах стать контролерами в тюрьмах? Уместно ли отсеивать их по формальным признакам? Если проблема лишь в неправильно составленных документах, то почему бы не помочь оформить их правильно?
Найди шпиона
С одной стороны, вычислять дальнейшие замыслы российских законодателей, касающиеся гражданского общества, сегодня достаточно просто: пока в узких и широких кругах шутили (шутили?) про то, что скоро в «иностранные агенты» будут записывать не только организации, но и граждан, Госдума успела придумать именно такой закон. С другой стороны, невозможно заранее определить глубину замысла архитекторов нашего завтра. Смыслы и образы будущего причудливо переплетаются: депутаты предлагают признавать блогеров и владельцев сайтов не просто «иностранными агентами», а «иностранными средствами массовой информации, выполняющими функции иностранного агента». Решительно непонятно, что это означает с юридической точки зрения (если гражданин N — блогер из России, по пятницам пишущий в Facebook о реформе транспортной системы, получил денежный перевод от своего норвежского друга M, то можем ли мы незамедлительно проявить свой гражданский долг и сообщить об этом в прокуратуру?), но общий посыл понятен. Как и в случае с уже привычным законом «об иностранных агентах», касающимся общественных организаций, записать в списочек для начала можно будет любого, а потом, если придется, можно будет и уточнить.
Почти молодцы
В России теперь (почти) запрещены притравочные станции, сегодня используемые для натаскивания охотничьих собак на диких животных, которых специально для этого содержат в неволе. Запрета варварских тренировок добивались долго. Петиция за упразднение притравочных станций — одна из самых популярных в российском сегменте Change.org: ее подписали почти миллион человек. Новый закон запрещает физический контакт между собаками и животными, выступающими в роли жертвы. Теперь последних должны защищать оградительные конструкции, с дикими животными запрещено жестоко обращаться до начала дрессировки, а условия их содержания будут регламентированы. Хотя до прямого запрета притравочных станцией законодатель и не дотянул, запрет истязания диких животных — шаг на светлую сторону. Настораживает только то, что это уже второй за последнее время одобренный документ, касающийся обращения с животными, но это все еще не тот комплексный закон, принятия которого продолжают требовать граждане. Когда эти шаги превратятся в полноценный рывок вперед?
