Открывая дискуссию «Благотворительность — духовная потребность и историческая традиция российского общества» руководитель службы помощи «Милосердие», председатель Синодального отдела по благотворительности епископ Пантелеимон рассказал о случае настоящего человеколюбия. Спасая упавшего на железнодорожные пути бездомного, 25 января 2018 года погиб первый пресс-секретарь службы «Милосердие» Георгий Великанов. Георгию было 35 лет. Помимо службы певчим и алтарником московского храма Всемилостивого Спаса в Митино, Георгий активно занимался помощью нуждающимся: в частности, в качестве добровольца помогал взрослым с инвалидностью в психоневрологическом интернате.
Владыка привел слова Георгия Великанова, которые опубликованы на его странице в Facebook: «А еще знаете, что я тут понял? Что Господь принимает любую нашу жертву. Для Него очень, очень драгоценно каждое движение нашего сердца к Нему, каждый акт любви и отдачи, каждый поступок, мысль или слово, в котором проявилась любовь. Для Него это подарок… И не важно, много мы подарим или мало, и насколько красивая будет упаковка».
«Он положил свою жизнь, не думая, удастся спасти человека или нет. В этом есть источник благотворительности людей, которые живут в нашем обществе», — подчеркнул епископ.
По словам архиерея, можно много перечислять, сколько людей задействованы в благотворительности, сколько существует различных проектов и как все стремительно развивается, но главное в этой сфере — чтобы были такие люди, которые готовы служить другим.
Теория малых дел
Среди тех, кто безвозмездно готов помогать нуждающимся, — добровольцы и волонтеры. Их права пока весьма ограничены в нашей стране, хотя многие понимают, что работа, которую выполняют волонтеры, например, в больницах или интернатах, может быть необходимой частью лечебного процесса и реабилитации.
По словам руководителя юридической службы Синодального отдела по благотворительности Натальи Стариновой, одна из причин, почему волонтеров с неохотой пускают в больницы и интернаты, это то, что человек извне может увидеть нарушения в этих учреждениях.
«Когда приезжаешь в интернат, понимаешь – с этим ребенком нужно больше заниматься, не хватает практической реабилитации, у другого ребенка нет образования, хотя он вполне бы осилил школьную программу и т.д., — говорит Старинова. — Добровольцы не могут проверить, как ведется лечение и реабилитация. А если начнут говорить о нарушениях, то им сразу скажут: «До свидания»».
В среднем в интернатах проживают от 300 до 1 тыс. человек. И каждый из них нуждается в индивидуальной помощи, которую подчас не могут дать в госучреждениях. Поэтому собравшиеся в Совете Федерации подчеркнули важность закона о распределенной опеке, который дал бы возможность появления у людей с ОВЗ нескольких опекунов, включая и НКО.
«Мы должны прийти и помочь этим людям. Организовывать проекты, которые помогли бы им существовать вне интернатов», — утверждает Наталья Старинова.
Сейчас НКО не разрешено становиться опекуном, а предлагаемый закон может ввести такие полномочия.
«Родительские организации и НКО становятся частью активного гражданского общества, — заявила Елена Клочко, член Общественной палаты РФ, спецпредставитель МОО «Равные возможности» в Москве и Московской области. — Но для того чтобы его менять к лучшему, нужно рассмотреть два момента – условия внутри интернатов и что делать, чтоб туда как можно меньше людей попадало».
По словам Елены Клочко, прежде всего необходимо повысить выплаты родителям (зачастую это матери-одиночки) по уходу за ребенком с инвалидностью до МРОТ. В Сети опубликована соответствующая петиция, которую подписали 167 тыс. человек. Это позволит сократить траты на пребывание человека в специализированном интернате.
Говоря о реформе ПНИ, эксперт отметила, что страны постсоветского пространства ликвидировали интернаты как класс. В течение нескольких лет это можно сделать и в России, а социально ориентированные НКО, родительские и церковные организации готовы в этом помогать, организуя сопровождаемое проживание и работу людям с ментальными особенностями.
Стимулирование бизнеса
Государство не готово, как 20 лет назад, поддерживать бизнес в проявлении добрых дел и благотворительности. По закону «О благотворительной деятельности и благотворительных организациях», принятому в 1995 году, компании имели право до 5% своей прибыли направлять на благотворительность. Эти расходы уменьшали налогооблагаемую базу. Но с 2002 года льготы для бизнеса, участвующего в благотворительной деятельности, были отменены. Поэтому, как заявила член Совета Федерации Любовь Глебова, нужно создавать соответствующие условия, которые будут мотивировать на благотворительность.
«Это не преференция и не льгота. Но государство может стимулировать бизнес, — считает Глебова. — С деньгами-то у нас все неплохо в благотворительности, а вот механизмов, которые грамотно используются, практически нет. Из-за этого много появляется в этой сфере мошенничества. В этой связи нужна гражданская активность и организации, готовые подхватить средства благотворителей или частных меценатов и направить их на помощь нуждающимся».
