Опыт Украины
Звонки от агрессоров, которые хотят исправиться, участившееся насилие над людьми старшего возраста, проблемы с тем, чтобы добраться до приюта и предложение полицейских жертвам насилия «поговорить об этом после карантина».
Правозащитная организация «Ла Страда-Україна» работает с темой бытового насилия с 2004 года. Обратиться на бесплатную горячую линию может житель любого региона Украины.
Директор департамента Национальных горячих линий и социальной помощи общественной организации «Ла Страда-Україна» Альона Кривуляк рассказала, что в период пандемии обращений стало больше. В топе регионов по количеству обращений — Киев и юго-восток страны: Харьков, Днепр, Одесса. Пострадавшие из Крыма, Донецка и Луганска не могут позвонить, но могут написать и получить помощь. В этих регионах тоже есть кейсы по домашнему насилию, отмечает Кривуляк.
В первый месяц карантина, который на Украине объявили 12 марта, на горячую линию поступило 2 051 обращение – это почти на 40% больше, чем в предыдущие месяцы. В мае обращений стало уже 2 353. Для сравнения в январе 2020 года организация получила 1 203 обращения.
«Проблема домашнего насилия остро стоит на Украине, и в условиях карантина она только усугубилась. Но карантин – не причина домашнего насилия. Больше 90% людей, которые к нам обращаются, говорят, что страдали от насилия и раньше. Карантин стал катализатором, фактором риска. Люди постоянно находятся вместе, каждый по-своему переживает стресс, и ситуация домашнего насилия стала более частой и жестокой. Карантин оголил проблему», — говорит Кривуляк.
Традиционно больше всего обращений поступает от женщин (91,1%), но это не значит, что мужчины не становятся жертвами. Просто на Украине и всем постсоветском пространстве еще сильны стереотипы, будто мужчина не имеет права просить о помощи.
«Мужчинам всегда тяжело начать разговор о том, что они пострадали от домашнего насилия. Звонят и первым делом спрашивают: «Никто не узнает об этом разговоре?» Мы, разумеется, работаем по принципу анонимности», — рассказывает Альона.
Есть и отдельная Национальная детская горячая линия. С 12 марта до июня на нее поступило больше 20 тыс. обращений, из них 40% касались насилия и жестокого обращения.
Связаться с «Ла Страда-Україна» можно по телефону или письменно: через «Скайп», «Фейсбук» и электронную почту. Из-за пандемии, рассказывает Кривуляк, многие пострадавшие не звонят, а пишут: «Мы не можем позвонить, потому что мой муж-агрессор постоянно находится рядом, и если он узнает, что я кому-то звоню и прошу помощи, мне будет хуже».
Стали чаще обращаться женщины старше 50 лет. Люди старшего поколения говорят, что в карантин они стали чаще страдать от своих взрослых детей и внуков. Если раньше их было менее 15% , то в пандемию их количество выросло до 24%. Пострадавшие в возрасте от 30 до 40 лет составляют 43% от обратившихся за помощь, от 40 до 50 – 22%, от 20 до 30 лет – 8,8%.
Что касается видов насилия, то преобладает психологическое (50,7% ). Далее следуют физическое (37,6%) и экономическое (11%). Пострадавших от сексуального насилия меньше 1%, но дело в том, что часто женщины просто не могут его идентифицировать, воспринимая секс как брачную обязанность.
«Часто людям стыдно рассказать о сексуальном насилии. Они говорят: «Я вам расскажу, только не вините меня», хотя виноват только человек, который совершил насилие», — говорит Кривуляк.
Директор департамента отмечает, что в последние пару месяцев к ним чаще стали обращаться агрессоры. Мужчины звонят, чтобы поговорить с психологом и попытаться изменить свое поведение. Сейчас их около 4% от общего количества обратившихся.
«Агрессоры точно так же находятся 24/7 в закрытом помещении. Они понимают, что есть агрессия, но не знают, как ее выпустить, коме как на домашних. Психологи учат, как можно это сделать, не вредя окружающим людям и себе», — говорит эксперт.
Большой проблемой для пострадавших от бытового насилия стало приостановление работы общественного транспорта. Люди из небольших поселков и деревень не могли приехать в приюты, которые расположены в областных центрах и крупных городах. «Человек физически не мог добраться до приюта. Мы пытались найти выход, искали их родственников с автомобилями, которые могли бы их отвезти», — говорит Кривуляк.
Еще одной проблемой стало взаимодействие с правоохранительными органами. По словам Кривуляк, полицейские в ответ на звонок с просьбой о помощи говорили: «Сейчас карантин, мы не можем приезжать в семьи. Может, решим этот вопрос после?». Но карантин на Украине длится до сих пор, хотя и в более легком виде.
«Окончания карантина можно не дождаться в условиях, когда ты не можешь быть уверен в своей безопасности», — говорит Альона.
Среди успехов Кривуляк называет сотрудничество с государственным телеканалом «Украина». Организация помогала ему снимать сериал о домашнем насилии, который вышел 6 марта, накануне карантина, и, по словам Альоны, «попал в точку».
«После каждой серии на экране показывали номер телефона горячей линии. Многие потом звонили нам и говорили, что в принципе не знали, что на Украине есть такие линии», — вспоминает Кривуляк.
Россия: труднодоступные убежища и помощь иностранцев
Обеспеченным людям не нужна помощь, или Почему государство просит у жертвы насилия справку о доходе агрессора, а посольства иностранных государств просто помогают.
Центр для женщин, пострадавших от домашнего насилия «Анна» открылся в 1993 году. Председатель правления центра Марина Писклакова-Паркер рассказала, что с марта количество обращений увеличилось на 31% — центру пришлось открывать круглосуточную горячую линию.
Чаще всего звонят женщины в возрасте от 25 до 45 лет, и большинство из них (около 80%) страдает от регулярного насилия в течение 5-10 лет.
«Изоляция – подарок агрессору. В таких условиях контроль над жертвой осуществлять гораздо проще», — говорит Писклакова-Паркер.
Основной проблемой в пандемию сейчас стало то, что многие убежища для пострадавших не принимают новых людей из-за сложной эпидемиологической ситуации.
«Чтобы попасть в убежище в Москве, женщина должна собрать пакет медицинских документов — в том числе информацию о доходе семьи, потому что эта социальная услуга предоставляется только малоимущим. Значит, ей нужна справка с работы агрессора. Пока эту меру не отменили, хотя и сами убежища говорили, что это неправильно», — рассказывает эксперт.
Благодаря поддержке компании Avon, центр может оплачивать гостиницы и квартиры для пострадавших, причем некоторые отели в Москве пускают пострадавших бесплатно. Помогли и посольства иностранных государств (Австрии, Германии, Швейцарии): они передали женщинам, которые находятся в негосударственных убежищах, одежду, средства гигиены, памперсы для детей.
«Когда женщина вынуждена бежать, обратной дороги нет. Многие убегают из дома даже без телефона. Иногда помогают случайные встречные на улице. У нас был случай, когда женщина просто ехала мимо на машине и обратила внимание на женщину с двумя детьми. Подошла к ней и помогла позвонить в организацию», — говорит председатель правления.
Отсутствие закона, который защищал бы пострадавших от бытового насилия, очень усложняет ситуацию и перекладывает задачу в основном на НКО, говорит Писклакова-Паркер.
«Госучреждения тоже по возможности оказывают помощь, но госрегулирование не учитывает ситуацию домашнего насилия. Даже эти государственные убежища предназначены для женщин «в трудной жизненной ситуации». Там существует порог доходности: считается, что люди с более высокими доходами не могут нуждаться в убежище. Но это совершенно не так», — говорит эксперт.
В целом, отмечает Писклакова-Паркер, отношение к пострадавшим меняется – все чаще люди признают: ответственность за насилие лежит на агрессоре. «Это новая общественная норма, которая, я надеюсь, будет способствовать принятию законопроекта», — говорит председатель правления.
Также она отмечает, что необходимо перестроить систему защиты от домашнего насилия во всем мире. По ее мнению, «эффективно она не работает ни в одной стране».
Как борются за права женщин в Таджикистане
Какие изменения нужно внести в закон, который уже защищает пострадавших от домашнего насилия, и почему насилие над женщиной — это пытка.
Директор неправительственной организации «Начоти Кудакон», национальный эксперт по вопросам репродуктивного здоровья, правам женщин, детской психологии Курбонгуль Косимова из Таджикистана занимается развитием кризисных центров, психологической реабилитацией детей и проблемой домашнего насилия.
От трети до половины женщин в Таджикистане регулярно подвергаются психологическому, физическому и экономическому насилию, заявляет Косимова.
В стране существуют женские ресурсные центры, но они малочисленны и находятся в городах и нескольких крупных поселках: Душанбе, Худжанд, Гарм, Шаартуз, Куляб, Бохтар. При этом большая часть населения Таджикистана живет в селах, из них до 70% сельских женщин подвергается бытовому насилию.
Косимова соглашается с коллегами из других стран и говорит, что в Таджикистане за три месяца пандемии значительно увеличилось количество обращений от пострадавших.
В целом, отмечает она, в стране достигнуты определенные успехи в области защиты прав женщин. В Таджикистане существуют законы «О предотвращении насилия в семье» и «О гендере», национальные и местные программы по защите прав женщин. Но и им нужна доработка: например, Косимова и другие правозащитники выступают за введение уголовной ответственности за домашнее насилие.
Организация входит в общественный совет при МВД, и таким образом может общаться с министерством напрямую. Остальные ведомства, по словам Косимовой, «варятся в собственном соку».
Среди задач, которые улучшат ситуацию с правами женщин, эксперт называет постоянный диалог с государством, закрепление полномочий круглосуточных горячих линий на законодательном уровне, информационная работа с женщинами в селах, финансирование приютов (сейчас они живут в основном на гранты и потому не чувствуют себя уверенно).
Кроме того, необходимо продолжить внедрение стандартов Стамбульского протокола (Руководство по эффективному расследованию и документированию пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания — Прим. ред.) в деятельность медицинских учреждений, оценивающих последствия домашнего насилия.
«Насилие над женщинами – это форма пыток. Борьба по улучшению положения женщин требует в том числе большой политической воли», — уверена Косимова.
Подписывайтесь на телеграм-канал АСИ.
