Муравьевский парк устойчивого природопользования открыт в 1996 году Международным Социально-экологическим союзом, став первой особо используемой природной территорией (ОИПТ). Под его нужды в 1994 году было арендовано более 5 тыс. гектаров в Тамбовском районе Амурской области. Парк и прилежащие угодья входят в Список водно-болотных угодий международного значения. На территории Муравьевского парка живет более 200 видов птиц, 20 из которых входят в Красную книгу, и произрастает более 500 растений. Руководство ОИПТ регулярно проводит международные школы-семинары по экологии, сельскому хозяйству и прикладному искусству, организует эколого-лингвистические смены и лагеря.
О том, что сейчас происходит с парком и как намерена действовать организация по отношению к вынесенному прокуратурой предупреждению, корреспонденту Агентства социальной информации рассказал его президент Сергей Смиренский.
Сергей Михайлович, Муравьевскому парку вынесено предупреждение на основании зарубежного финансирования и строки в уставе о том, что парк может предлагать своих представителей для проведения государственной экологической экспертизы. Вы расцениваете такую возможность как политическую деятельность?
— Строка такая есть, но нас никто никогда не приглашал к участию в экспертизе. Назовите мне какое-то положение, утвержденное законодательными актами, в котором говорится, что даже предполагаемое участие в экологической экспертизе — это политика? Я таких положений не знаю.
Мы содействуем инициативам по охране природы, не только в России. На наши природоохранные и просветительские мероприятия приезжают тысячи людей каждый год — то, чем мы занимаемся, знают все. Нет ничего похожего на политику.
Когда наш устав утверждался, его смотрели юристы в Москве и Благовещенске, смотрели все государственные органы. Они не нашли никакого криминала в этом пункте.
Более того, у Международного фонда охраны диких журавлей, который помогает нам, есть установка, которой следуем и мы, – не лезем ни в какие политические вопросы. Журавли и места их обитания — вне политики. Политикой должны заниматься политики, а задача нашей группы – заниматься журавлями, местами их обитания и, в первую очередь, людьми, которые их окружают.
То есть Вы категорически против признания своей организации «иностранным агентом»?
— Да, я буду отказываться. Это полная нелепость, с моей точки зрения. Если будут юридические основания для того, чтобы квалифицировать какой-то пункт нашего устава как политическую деятельность, будем думать, что с этим делать. Возможно, что-то придется из устава убрать. Хотя лично я не вижу никакой политики в этих пунктах.
Вам также ставят в вину получение иностранных грантов, верно?
— То, что мы получаем иностранную финансовую помощь, никогда нами не скрывалось. В получении грантов нас обвиняют люди, которые не дают ни копейки из бюджета и которые не могут сделать ничего подобного тому, что делаем мы на территории парка. Мы пытаемся на этой природной территории отработать новые модели гармоничного сосуществования биологических видов, новые модели будущего. Потому что сколько бы ни создавали заповедников, они всегда останутся островами в безбрежном океане безобразия. Никогда нельзя внутри ограниченной территории сохранить все разнообразие видов. Мы не особо охраняемая природная территория, а особо используемая природная территория, где учитываются интересы и людей, и природы.
Что сейчас происходит в Муравьевском парке?
— Мы живем, движемся, работа идет. Самая большая проблема, что вся эта свистопляска с проверками отрывает нас от дел.
Как раз сегодня, когда я в Москве, к нам должна была приехать большая группа представителей областного Законодательного собрания, которые встречались с нами год назад. Они хотели послушать, что произошло с парком за год. И мне есть, что им рассказать.
У нас порядка 8 тыс. саженцев, которые ждут высадки. Прямо с самолета, без отдыха, еду принимать группу волонтеров, которые приехали к нам на лесопосадки.
Наш штат – четыре человека, занятых в сельском хозяйстве. А у нас более тысячи гектаров пашни! Мы до сих пор не выехали в поле, как и многие из наших соседей – там все залито водой. Мы устойчивы в плане экономики. Наша текущая деятельность покрывает текущие расходы, но мы должны работать, а у нас сельское хозяйство стоит из-за половодья. Мы также зарабатываем на переработке леса, который нам привозят с севера.
В этом году мы уже в 19-й раз проводим международную эколого-лингвистическую смену для школьников. К нам приезжают ребята, не говорящие ни слова по-английски, и настолько этим увлекаются, что потом заканчивают иностранные факультеты. Они открывают для себя мир. Так же как и американские школьники, которые после наших экологических смен выбирают себе профессию. В наши эколого-лингвистические школы приезжают преподаватели – американские, китайские. Они ведут занятия на своем языке.
Восемь лет мы поддерживали школу, которая находится рядом с парком, – не только преподавали там, проводили смены для школьников, но и кормили детей, так как это были голодные времена.
Взрослые люди приезжают к нам работать, в основном, во время своих отпусков. И, как правило, после этого продолжают нас поддерживать — идеями, оборудованием и так далее.
Кто именно вас поддерживает в вашей деятельности? Вы упомянули волонтеров, кто эти люди?
— Люди самого разного возраста и рода занятий. У нас есть первая в России международная группа поддержки – друзья Муравьевского парка. Её представители есть в Москве, Амурской области, в разных городах России, Америки, Японии, Кореи, Китая, Европы и т.д. К примеру, наши друзья из Амурской области, которым два дня добираться до нас, переживают за парк гораздо больше, чем местное сообщество.
Нам помогают и разного рода организации. Например, ежегодно проходит международный «Экспофорум», там очень дорогие павильоны, но нам который год предоставляют их бесплатно. Сейчас к нам приезжает группа сотрудников Института повышения квалификации: они на свои деньги купили краски и все, включая президента, приедут красить домики для лагеря. У нас был руководитель местного Министерства иностранных дел России, который помогал с посадкой деревьев.
А какие у парка отношения с местной администрацией, представителями госведомств?
— Разные. Когда мы только начинали, местный Комитет экологии был очень встревожен. Но когда они разобрались, чем мы занимаемся, то построили нам дорогу в парк и протянули линию электропередачи. Сейчас до нас опять не доехать — с тех пор никто ничего не делал.
Самую большую проблему мы представляем для местных охотничьих организаций. Они ответственны за высокий уровень браконьерства. Когда мы появились, они испугались, что теперь мы можем проверять их на нашей территории. С представителями этих организаций у нас не было, нет и в ближайшем будущем не предвидится хороших отношений.
Отношения с губернаторами тоже по-разному складывались. Охотники настраивали их против нас, но когда они попадали в парк, то видели, что все не так, как им рассказывают. Тогда все вставало на свои места, и мы получали поддержку. В начале мая парк впервые посетил нынешний губернатор Амурской области Олег Кожемяко. Мы обсудили вопросы сотрудничества правительства области и Муравьевского парка, включая сохранение японского журавля, экологическое просвещение, развитие экологически чистого сельского хозяйства. Отдельно обсудили вопрос пожарной безопасности.
Что собираетесь предпринять в связи с вынесенным прокурорским предупреждением? Это повлияет как-то на деятельность парка?
— Решение прокуратуры мы будем опротестовывать. Сейчас ищем юридическую поддержку. Прокуратуре будет очень сложно уличить нас в какой-либо политике. Мы занимаемся совсем другой деятельностью. Мы делом доказываем, что жить можно и в интересах тех, кто осваивает природную среду, и в интересах самой среды. Наша политика – создать что-то хорошее для природы и людей.
