«Жить в городе с детьми — неправильно»
— Я жил в Северодвинске, работал на заводе, учился в институте, но я сам не городской житель — вырос в поселке в Архангельской области. Потом у меня появились дети, я посмотрел, как они в городе растут, и понял, что жить там — неправильно.
Это высокий темп, это постоянный стресс, очень мало свободы и постоянный страх. У нас в поселке дети с первого класса сами в школу ходят, а в городе постоянно боишься отпускать их куда-то.
Мы переехали в Устьянский район, в поселок Октябрьский. Я устроился на завод начальником цеха. На самую обычную работу за зарплату. Но меня хватило на полтора месяца: неинтересно. Началось переосмысление того, чем заниматься дальше, и захотелось делать что-то, что дарит людям… счастье, что ли.
Кинозал счастья
Я открыл кинозал. Перед этим провел целое маркетинговое исследование в соцсетях и по телефону, все говорили: «Да, классно, нам это так нужно!» Это был первый кинозал в поселке, и идея была шальная: вы знаете, сколько у нас в стране кинотеатров было в населенных пунктах численностью до 10 тыс. человек? Четырнадцать.
Мой кинозал был не премьерный, я сам выбирал репертуар и показывал фильмы спустя несколько месяцев после проката. И это были не сплошь блокбастеры, а французские комедии, итальянские драмы, какое-то менее известное хорошее кино, не попадающее в широкий прокат.
Работал я там вообще один: и киномехаником, и администратором, и билетером. Лучшие моменты в кинозале — это когда ты сидишь в будочке, идет французская комедия и люди смеются. Или выходят после сеанса драмы и переживают.
Кинозал оказался непопулярным: кассовые фильмы все качали раньше меня в интернете, а некассовые не особо смотрели. Один раз я вообще совпал с телевизионным показом, это было смешно.
По финансам я провалился, как только мог. Потом кинозал трансформировался в развлекательный центр в доме культуры, но этого тоже хватило всего на два года. Сейчас в поселке есть кинозал, там крутят такие же фильмы, как везде, и он окупается, там все хорошо.
На этом проекте я набил много шишек. Но при этом получил много позитивных эмоций и захотел дальше делать что-то хорошее для всех.
Бум роботов в Октябрьском
А потом началась образовательная история. Мы с сыном, который учился в начальной школе, собрали все имеющиеся дома наборы Lego, перешли к наборам по робототехнике, и я подумал: зачем мне только с ним одним заниматься? Можно же задействовать и других детей, и всем будет хорошо. Изначально я хотел создать кружок, за который платили бы родители. Я не очень люблю работать внутри системы — любой, в том числе системы образования, — мне было бы так удобнее. Но начальник управления образования сказал: «А давай мы тебя оформим как педагога на зарплату, все равно ты этим много денег не заработаешь». Собственно говоря, проект задумывался не ради огромных денег, так что мы договорились.
Я решил создать сеть кружков в населенных пунктах по району. Но первое время сам занимался только в райцентре, начал с 20 детьми в группах по шесть-семь человек. За первые три месяца у нас в поселке был такой ажиотаж, что пришлось добирать группы и определять, с какими возрастными категориями заниматься.
Я выбрал «началку», и с тех пор каждый год у меня челлендж — чему учить тех, кто уже прошел очередной уровень. Информатика у них начнется только в восьмом классе, и на ней они будут долго изучать Word, Excel и базовые алгоритмы, а у нас уже сейчас роботов делают…
Сейчас наш проект называется «Устьянская лига робототехники», в основе его идеи — государственно-частное партнерство. Большая часть оборудования, на котором занимаются дети, принадлежит мне и местной некоммерческой организации, через которую удалось привлечь гранты. Только на третий год существования лиги школа задумалась о том, чтобы тоже поучаствовать в финансировании. Если бы мы пришли с проектом в школу и надеялись только на нее, то до сих пор не начали бы заниматься: у школы нет ресурсов, чтобы покупать наборы, ремонтировать их, оплачивать поездки на соревнования и т.д. При этом школе интересно максимально контролировать кружок и считать его «своим». Вот у них есть 60 учеников, и им хватит. А я хочу, чтобы развивалось какое-то сотрудничество, чтобы проект рос быстрее.
До окупаемости еще очень далеко: есть платные занятия для тех, кто не успевает или по каким-либо причинам не попадает на уроки, я веду их по выходным за 200 рублей, но не могу выставить ценник больше — в поселке меня просто никто не поймет.
На втором году кружки робототехники появились уже и по району, сейчас их ведут семь педагогов, среди которых нет ни одного учителя информатики. Есть один директор школы, несколько предметников, один человек вообще со стороны — я его привлек, и он захотел поступить в педагогический колледж заочно. Я думаю, что пора открывать ресурсный центр по робототехнике, организовывать курсы повышения квалификации для всех педагогов, кому интересно это преподавать, независимо от основной специальности. Район у нас по телевизору называют «перспективным», но он не такой уж богатый, так что вопросов на этот счет пока масса. Хотя бы раз в год хочется «прокручивать» новых преподавателей, которые могли бы тоже учить детей. Пока я обучаю педагогов сам.
Дети как дети
Каких интересных роботов собирали? Ну вот робота-художника, например. Модель марсохода. К проведению занятий я подхожу не совсем стандартно, стараюсь дать максимум свободы для творчества. Бывает, мы все занятие смотрим видео в Интернете с мировых чемпионатов по робототехнике. У нас может играть музыка, мы можем обсуждать темы, не связанные с робототехникой. Я считаю, что образование – когда вдохновляются, когда что-то придумывают, когда хотят что-то создавать.
Ко мне ходят разные дети. В начале года, когда мы распределяем время по группам, я прошу их заполнить анкету и указать, чем еще они занимаются и когда. И есть такие дети, которые ничем больше не занимаются. Вот все время у них — свободное. А робототехника им интересна. Есть дети, которые гуляют в плохих компаниях. Но для меня они все одинаковые, дети как дети.
Человек и место
Я вообще-то не педагог, но мне все время предъявляют, что я должен работать в рамках обязанностей. В школе три года идут занятия на моих наборах по робототехнике, и у нас до сих пор нет договора о том, что я их как-то школе передал. Ну ладно, по этому поводу я не сильно парюсь, знал, на что шел. Но у меня большая семья, куча работы в разных регионах страны — параллельно, например, я делаю переводы с английского, участвую в образовательных проектах. Я понимаю, что у меня совсем другие компетенции и что школа поселка Октябрьского не покроет моих запросов. Поэтому сейчас я дошел до руководителей района и обсуждаю с ними, в каком виде лига будет существовать дальше. Партнерство с бизнес-составляющей все-таки хочется развивать.
Правда, я что-то уже разочаровываюсь, что мы сможем что-то построить. Дай Бог, чтобы продолжалось хотя бы так, как сейчас, когда никто не мешает и не вставляет палки в колеса. Хотя жаль, это же классная штука, эту практику можно дальше в другие регионы распространять. Возможно, для меня это когда-нибудь выльется в какую-то собственную социально-коммерческую историю. Или, если все-таки ничего не получится, я оставлю школу и пойду заниматься своими делами.
Чем больше я работаю с проектами по России, тем больше понимаю, что к месту привязываться не нужно. Когда я сюда переезжал, мне хотелось найти место для жизни «навсегда». Сейчас понимаю, что есть много хороших мест, где можно себя применить. У нас любят обсуждать проблему оттока молодых людей из сел, но как не уезжать? Ты приходишь делать что-то оригинальное и натыкаешься на консерватизм и инертность тех, кто мог бы помогать тебе. У меня есть опыт работы в том числе с властями, и я настроен на работу вдолгую. Я могу годами переговоры вести, у меня терпения хватает. А парень 20-летний? Если его с ходу не поддержали — он плюнул и поехал в другое место.
Да даже у меня, когда переговоры годами ни к чему не приводят, появляются мысли: а может быть, надо сменить место? Может быть, причина-то не во мне? Меня приглашали, например, в Дубну переехать. Природа у нас шикарная, темп жизни — то, что надо. Но… есть и другие нюансы. Посмотрим.
