Сколько денег нужно для счастья

Иркутск: 100 тысяч без икры

Чтобы комфортно жить в Иркутске, нужно зарабатывать около 100 тыс. рублей в месяц, считает Татьяна Башкатова, учредитель и директор фонда поддержки людей, больных раком, ВИЧ, СПИДом, туберкулезом  «Так надо». 

По опыту Башкатовой, семья из трех человек выйдет из супермаркета со средним чеком 3,5-4 тыс. рублей. Это без икры или чего-то другого дорогого. 

Тысяч тридцать в месяц уходит на ипотеку или съемное жилье, бензин стоит от 50 рублей за литр, поход на елку с ребенком — почти 3,5 тыс. рублей. 

«100 тысяч — это не запредельные деньги. А деньги, чтобы просто жить, не отказывать ребенку в елочке или каких-то других праздниках», — подчеркивает Башкатова. 

Хабаровск: 50 тысяч для директора

«По моим ощущениям, в Хабаровске для благополучной жизни нужно иметь заработную плату в районе 70-100 тыс. рублей. Это я говорю это о своем социальном уровне, то есть для семьи, где есть малолетние дети. Для молодых людей, наверное, хватило бы 50 тысяч», — говорит АСИ Ольга Лим, руководитель хабаровской организации «Чужих детей не бывает».

Также в крае высокие цены на энергоносители, дорогой бензин и другие услуги, связанные с автомобилями. «Хотя сами машины более доступны, потому что Япония рядом. Но вот их обслуживание стоит дорого».

При этом Лим отмечает: пока в НКО Хабаровского края нет уровня зарплат, сопоставимого с коммерческим сектором.

«Сотрудник НКО не должен отличаться от других людей. Но на данном этапе, наверное, наш дальневосточный контекст диктует более скромные условия существования сотрудников НКО, поэтому сейчас эта [желаемая] цифра в районе 50 тыс. рублей для директоров, пиарщиков, бухгалтеров, фандрайзеров — всех тех, кто занимается управлением в организации», — говорит Лим.

Уровень зарплат специалистов, которые напрямую работают с подопечными, должен быть сопоставим с доходом менеджеров или даже его превышать, отмечает Ольга. Сейчас же они зарабатывают в среднем 30 тыс. рублей.

«Люди в этой сфере должны быть более профессиональными, и текучки не должно быть. По моему опыту, качественного фандрайзера обучить, мотивировать или просто найти гораздо проще, чем квалифицированного специалиста по работе с семьей», — добавляет руководитель организации.

«Я бы сказала, что в нашем регионе меньше 30% НКО могут платить постоянную заработную плату своим работникам», — говорит Ольга Лим.

Москва: 140 тысяч, если помечтать

В Москве специалист среднего звена должен получать не менее 100 тыс. рублей, считает Игорь Пчелин, председатель фонда «Шаги». По мнению Пчелина, оплата труда работников в НКО должна быть не ниже средней зарплаты в городе. К тому же специалистам в НКО чаще всего требуется больше знаний и подготовки, чем в других секторах. 

Фото: Vardan Papikyan / Unsplash

«Если говорить, например, о соцработнике с занятостью 41 час в неделю, то зарплата не должна быть меньше 60 тысяч рублей. Это минимум. В государственных структурах такой специалист получает и 100 тысяч, и больше, учитывая всевозможные надбавки», — говорит Пчелин.

Руководитель московской НКО должен получать не менее 140 тыс. рублей в месяц. Но это пока несбыточная мечта, уверен Пчелин.

“Если говорить про меня, то мне было бы комфортно, если бы зарплата варьировалась в районе 150 тыс. рублей. Это комфортная для меня цифра, чтобы я могла откладывать деньги на будущее”, — говорит и Евгения Серикова, генеральный директор фонда “Подарок Ангелу”.

Евгения выплачивает ипотеку и помогает семье, где растет брат-подросток. Еще три года назад 80 тысяч покрывали все потребности. Но не сегодня.

Серикова уверена: зарплата специалиста должна зависеть не только от его компетенций. Еще от того, насколько психологически тяжелая работа у человека, работает он из дома или офиса, занят ли в одном проекте или ведет несколько.

«Как правило, у фандрайзера среднерыночная зарплата такая, как у менеджера среднего звена: 50-80 тыс. рублей. И дальше она увеличивается в зависимости от того, что он делает. При этом надо помнить, что фандрайзеры часто привлекают не только пожертвования, но и другие ресурсы, поэтому оценивать их работу только в финансовом эквиваленте тоже неправильно», — уверена Серикова.

Некоторых специалистов проще не брать в штат, а нанимать подрядные организации, считает генеральный директор фонда. С такими сотрудниками НКО будет расплачиваться за фактически сделанную работу. Это бывает выгоднее, чем держать в штате кадровика, бухгалтера или менеджера-операциониста.

«Я работаю в НКО последние семь лет, и мои родственники или знакомые до сих пор спрашивают, где я еще работаю, чтобы получать зарплату. Но здорово, что сам третий сектор выходит на новую плоскость и организации уже по-другому воспринимаются бизнесом и другими партнерами», — заключает Серикова.

Калининград: 30 тысяч на спокойную жизнь

В Калининграде, исходя из цен, человек должен зарабатывать около 30-40 тыс. рублей в месяц, отмечает Елена Кочева, исполнительный директор АНО «Капли звуков» (организация помогает людям с нарушениями слуха). 

Таких денег в городе хватит на еду, коммуналку, немного одежды и «относительно спокойную жизнь». Идеальной зарплатой в Калининграде было бы 50-70 тыс. рублей.

«Перед человеком не должен стоять выбор: либо я работаю в НКО и делаю что-то доброе, либо я кормлю семью», — подчеркивает Кочева. 

Пермь: 70 тысяч и компенсации за психолога

«Нам в отделе кажется, что у нас зарплаты неплохие, если сравнивать с некоммерческим сектором в нашем городе. Но думаю, чем выше они будут – тем больший уровень комфорта мы сможем обеспечить и тем более профессиональных сотрудников сможем привлекать для работы», — рассуждает в беседе с АСИ Инна Бабина. Она занимается фандрайзингом и финансовым планированием в фонде «Дедморозим».

Сейчас средний уровень зарплат специалистов в фонде — 35-40 тыс. рублей, у координаторов помощи — около 35 тыс. рублей, у управленцев — 50-60 тысяч. В будущем эти цифры хотели бы увеличить в полтора-два раза.

Инна живет в двухкомнатной квартире, которую взяла с мужем в ипотеку. Ежемесячно на коммунальные услуги уходит около 5 тыс. рублей в месяц, средний платеж по ипотеке в Перми — 10-15 тыс. рублей. Еще 5-7 тыс. рублей, по опыту Инны, уходит в неделю на продукты. И это семья из двух взрослых.

Сама Инна хотела бы получать в пределах 70 тысяч. Если бы она ушла на аналогичный функционал в бизнес, то получала бы именно столько.

«Я думаю, этих денег хватит не только на базовые расходы, но и на другие вещи. Например, связанные с физическим и ментальным здоровьем. У нас в команде работают молодые специалисты до 35 лет. Это время, когда люди создают семьи: рожают детей, берут ипотеку или просто покупают жилье, и зарплата такого уровня позволила бы покрыть большинство затрат», — рассуждает Бабина.

По данным на июль 2021 года средняя зарплата в Перми составляет приблизительно 44 тыс. рублей, говорит Светлана Маковецкая, директор Центра гражданского анализа и независимых исследований «ГРАНИ».

Как замечает Маковецкая, сотрудники НКО за некоторые услуги платят больше, чем другие люди, и эти затраты тоже нужно учитывать при определении размера зарплат.

Фото: Diana Polekhina / Unsplash

С зарплатами человека, который напрямую работает с подопечными, в пермских НКО огромный разброс. «Есть люди социального служения, которые считают, что надо платить небольшие деньги. Поэтому это может быть 40 тысяч или 25 тысяч. Но последнее — это какая-то гиперэксплуатация, пусть даже человек на это соглашается. Наверное, сорок. Хотя с моей точки зрения не меньше 50 тысяч, а лучше больше», — предполагает директор «ГРАНИ».

Такие зарплаты должны быть в организациях, имеющих возможность единовременно выдавать матпомощь сотрудникам, когда они попадают в беду. А если НКО таких денег не выдает — это означает, что оплачиваться труд должен еще лучше.

В последнее время в НКО стали чаще приходить люди без опыта и студенты: они поняли, что в НКО проще устроиться и можно получить первую трудовую книжку. Но многие, даже самоотверженные, не задерживаются именно из-за зарплат.

«Нет смысла говорить, что мы такие же, как в бизнесе и органах власти. Мы не такие. У нас особые работы. Мы реально работаем с теми, на кого махнули рукой.

Наши команды без приказа и гарантий на повышенную пенсию работают по субботам, воскресеньям, по вечерам, второго января, потому что считают себя самоответственными», — заключает директор Центра «ГРАНИ».

Оренбург: 50 тысяч для женатых

«Для хорошей жизни в Оренбурге нужно зарабатывать не меньше 50 тыс. рублей на руки. И это при учете, что в семье работают два человека», – говорит АСИ Анна Межова, директор благотворительного фонда «Сохраняя жизнь».

Объявления о сдаче в аренду двухкомнатной квартиры в Оренбурге варьируются от 9 до 45 тыс. рублей. Еще от 3 до 6 тысяч может уйти на коммунальные платежи. На семью из двух человек нужно 5 тыс. рублей на проезд, 20 тысяч на еду, 15 тысяч на одежду и сторонние траты, перечисляет Межова.

Еще около 20 тыс. рублей ежемесячно, по ее опыту, нужно семье с ребенком: оплатить сад, питание, школьные траты и прочее. И это не включая ипотеки, кредиты, покупку машины.

Сейчас по опыту фонда «Сохраняя жизнь», зарплаты сотрудников практически в два раза меньше желаемых. В фонде (а он работает с темой насилия над детьми) пытались поднять зарплату психологам, заложив зарплатный бюджет в один из грантов. Грантодатель ответил, что это выше средней зарплаты по региону и так нельзя.

«Мы объясняли, что при такой низкой зарплате выгорают специалисты: у нас за год сменилось четыре психолога, это огромная текучка и неправильно для НКО. Когда ребенок начинает работать с психологом, у него создаются доверительные отношения, это база для терапии, а когда постоянно психолог меняется, все приходится выстраивать с нуля», — объясняет Межова.

• 

• 

Взамен уходящих людей очень сложно находить новых. Студенты приходят в фонд на практику, а потом либо уезжают в другие города, либо переходят в бизнес.

Сколько стоят добрые дела

Все спикеры считают, что главная проблема — надуманное представление у всех вокруг, что в НКО невозможно или неприлично зарабатывать много. И у грантодателей, и у доноров, и в обществе, и среди самих менеджеров организаций, гордящихся своим бессребреничеством. Деньги якобы должны идти на спасение, а мотивировать работать в НКО-секторе надо не зарплатой.

«Когда ты решаешь системную проблему, принцип «пришли и от души что-то сделали» не работает. Мы обучаем сотрудников социальной работе с кризисными семьями, но мне же этих людей надо удержать в организации. И одна из главных мотиваций в работе — зарплата», — констатирует Анна Межова.

Когда она разместила в соцсетях вакансию с зарплатой 25 тыс. рублей, то на нее накинулись сразу с двух сторон.

«С одной те, кто считает, что 25 тысяч – это маленькая зарплата и я злой работодатель, который не хочет оценивать труд сотрудников. С другой — те, кто пишет, что мы офигели, что люди собирают по 100 рублей на помощь детям, а мы тут зарплаты ставим себе, а ведь «должны бесплатно работать», — вспоминает Межова.

«Почему не заложили больше изначально в проект? Потому что жертвователь средств просто не пропустит оплату труда больше. Почему-то считается, что специалисты в НКО или сама НКО должна вкладывать собственные ресурсы, и чаще всего это бесплатная работа специалистов. Иногда такая бесплатная работа составляет до 70% труда», — говорит Игорь Пчелин.