Как вам кажется, именно для социальной журналистики 2022 год – хуже предыдущих?
Несмотря на то, что социальную журналистику пытаются выдавить из поля зрения, опыт показывает: она от этого только крепнет.
Многие редакции уехали из России, но при этом социальная журналистика выживает и ищет другие форматы работы.
Сейчас люди, работающие из других стран, перестали «вырывать» друг у друга новостные поводы. Они, наоборот, находят оптимальное решение, кто сможет лучше отработать ту или иную тему.
Какие-то поводы делают вместе, какие-то друг другу передают. Люди пытаются делать свою работу удаленно не менее качественно, хотя это тяжелее: усложняется ресерч и поиск источников.
«Такие дела» остались в России. Мы продолжаем сотрудничать с журналистами, оставшимися здесь. Да, у нас ухудшилась финансовая ситуация после 24 февраля, поэтому сократилась редакция. Но мы выиграли грант на работу с региональными журналистами. Мы продолжаем работать «живыми руками и голосами»: с теми, кто есть на местах.
Плюс мы нашли возможность финансировать далекие командировки.
Благодаря тому, что мы остались, мы можем работать чуть более целенаправленно. Мы держим в фокусе темы, с которыми всегда работали. Мы продолжаем помогать НКО, которые работают с проблемными точками.
Инна Кравченко. Фото из личного архива
Например, сейчас наш корреспондент готовится к поездке в Нижний Новгород, чтобы написать о пожилой паре, которой удалось покинуть ПНИ. При том, что в пожилом возрасте сделать это удается чрезвычайно редко.
В планах – продолжать держать в фокусе все темы, с которыми работали, хотя и не в таком объеме из-за сокращения редакции.
Читают ли сейчас вообще тексты про НКО и людей в трудной жизненной ситуации?
Человеческие истории читаются всегда хорошо. Все зависит от того, насколько хорошо они написаны. Понятно, что сейчас всех беспокоит одна тема, которая висит над нами. Но даже под этим грузом тяжелых новостей люди начинают устраивать свою жизнь и думать о других. И читать о людях они будут.
Мы пишем про кризис, в котором оказались, и проблемах, которые появились. Это проблемы и социального характера, и психологические.
Единственное, о чем мы горюем очень сильно: если в последнем чтении примут закон о запрете ЛГБТ-пропаганды (ЛГБТ-движение признано экстремистским и запрещено в РФ), то мы не сможем писать о проблемах в этой сфере.
Эта тема была всегда в нашем фокусе, поскольку одна из наших центральных ценностей – ценность человеческой жизни. Мы всегда считали своим долгом писать об этих проблемах. И мы пока не решили, что будем делать в этом случае.
Действительно, 2022-й повлек за собой много изменений. Но что сейчас в трендах?
Сейчас в тренде аналитика – когда политологи и социологи пытаются объяснить те или иные события. К сожалению, никто не объясняет мотивации поступков и принятия государственных решений, а людям хочется понимать, чем продиктовано то или иное действие.
А еще в этом году, мне кажется, в моде репортаж с места событий. И чем ярче, убедительнее и интереснее он написан, тем сильнее захватывает человека. Когда такие тексты написаны живо, схватывают и передают ситуацию, в которой все оказались, их читают хорошо.
Репортаж – это очень ресурнозатратный жанр. Как корреспондентам работать в текущих условиях?
Это правда очень ресурснозатратно. Недавно наша Женя Волункова (главный редактор «Таких дел». — Прим. АСИ) ездила в Красноярский край к батюшке, которому мы помогли собрать средства на вездеход. Он живет в селе, куда на кривой козе не доскачешь, и оттуда не выбраться никак – дороги ужасные.
Нам помогли найти денег на вездеход, а потом и на командировку, и Женя поехала туда. Двое суток добиралась, трое суток была с этим батюшкой. Это образцовый репортаж – уникальная фактура, которую другим образом не раздобыть. Мы получаем картинку той России, о которой сейчас никто не думает, а она есть.
И видим этих людей, у которых проблемы с медицинской помощью, обучением детей и еще много чем. И нам кажется важным, превозмогая трудности, добираться до таких мест и писать об этом.
Сейчас всем не до таких проблем. Но при этом хорошо бы, чтобы люди о таком знали.
Какие ориентиры вы и ваши коллеги находят для себя, чтобы продолжать писать о таких сложных и часто недооцененных темах?
Я не знаю, это вопрос, на который ответа у меня нет. Так исторически сложилось, что в «Такие дела» приходят классные люди: случайные тут не задерживаются. А сейчас, после сокращения, у нас остался костяк самых неравнодушных, готовых «пахать» этот огород.
Нас немного, но есть свои люди в регионах. Это авторы, которых я искала и растила под себя, и они стали нашими проверенными людьми. Тем и выживаем.
Мы говорим про тех, кто знает, что социальная журналистика крутая, несмотря на все проблемы. А к чему быть готовым тем, кто только приходит в эту сферу?
Мы по-прежнему принимаем тех, кто хочет прийти на стажировку и попробовать себя. Но и проводим при этом жесткий отбор. Нам надо понимать, насколько вообще человек готов и врубается в тему. И если редакции кажется, что человек подходит, мы даем шанс.
Недавно пришла студентка, написала внятный питч для темы, который я согласовала. Работала две недели, но прислала не годный материал. Я ей расписала, что не так, и она ушла переделывать. А дальше – все зависит от желания и готовности человека учиться и вкладываться в это.
Фото: Вадим Кантор / АСИ
Бывают волшебные истории, когда находишь автора, и он оказывается на одной волне с редакцией. И стиль совпадает, и ценности одинаковые. У меня таких было два или три попадания за годы работы в «Таких делах».
Со студентами приходится работать и передавать им опыт. Но важно, готов ли сам молодой человек учиться. Если нет – ничего не получится.
Сейчас планировать сложно, но все же. Как вам кажется, какие задачи у социальной журналистики в 2023 году?
Выжить. Несмотря ни на что.
Знаете, у сорняков очень высокая селективная способность. Они хорошо выживают. И это то, что сейчас происходит. Социальную журналистику уничтожают, а выживают самые стойкие и жизнеспособные редакции.
Несмотря на все трудности, которые мы пережили в 2022 году, мы надеемся выжить, перейти в 2023 год. А там, может, будет получше.
Записала Марина Некрасова
Интервью записано после конференции «Медиа/НКО}профи». Конференция организована Агентством социальной информации и центром «Благосфера» в партнерстве с Лабораторией мультимедийной коммуникации Silamedia при поддержке Благотворительного фонда Владимира Потанина (проект «НКО-профи»), Благотворительного фонда Алишера Усманова «Искусство, наука и спорт» и Благотворительного фонда Елены и Геннадия Тимченко. Событие проходит с 2017 года, в предыдущие годы — под названием «ЗаЧем будущее социальной журналистики?».
