С 4 по 14 апреля НИУ ВШЭ совместно с ведущими российскими корпорациями, исследовательскими и консалтинговыми организациями проводит XXIV Ясинскую (Апрельскую) конференцию. 5 апреля на конференции состоялась секция «Государственное управление, местное самоуправление и сектор НКО». АСИ подготовило обзор некоторых исследований, представленных на секции.
Этичное потребление и гражданское общество
Этичное потребление, как средство проявления гражданской ответственности, исследовала Марина Шабанова, д.с.н., к.э.н., профессор департамента прикладной экономики Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики». Она представила доклад «Этичное потребление как индикатор и ресурс трансформации гражданского общества в России».
Этичное потребление – это покупка или использование благ не только исходя из своей личной выгоды, но и под воздействием «нравственного фактора» с учетом того, как его производство и использование будет влиять на будущие поколения. Этичное потребление включает в себя этичные покупки, бойкоты, сокращение образования бытовых отходов, раздельный сбор и утилизацию отходов, добровольное сокращение потребления.
Авторы исследования оценивали, как россияне включаются в практики этичного потребления и как последние могут стать инструментом для развития гражданского общества. Исследование продолжается с 2014 года, основываясь на данных всероссийских опросов (2014 год, 2017 год, 2020 год, 2022 год).
Самый проблемный на сегодня сегмент этичного потребления – это этичные покупки. Данных по этому сегменту за 2022 год нет, однако с 2014 года по 2020 год процент граждан, включенных в эту практику, рос – с 17% до 25%. Основная мотивация к этичным покупкам заключалась в заботе об экологии и отказе от продуктов, которые тестируют на животных.
В практику раздельного сбора мусора россияне стали активно включаться к 2020 году: если в 2014 году более-менее регулярно разделяющих мусор было 11%, то в 2020 году – 34%. Такой же показатель остался и в 2022 году.
Если рассматривать разные способы сортировки отходов – сбор батареек, сдача отсортированных отходов в специальные пункты приема и в специальные контейнеры у дома – то хотя бы в один из способов сейчас включены 44-45% россиян.
У практик сокращения потребления есть и экологическая, и солидарная составляющие, говорит Шабанова. И россияне активно в них включаются. Например, в 2022 году 41% опрошенных передавал ненужную мебель, технику и одежду друзьям, знакомым или соседям. 24% бесплатно передавали вещи незнакомым людям, в том числе через благотворительные фонды.
По всем полученным данным вышло, что только 22% россиян не участвуют ни в одной из практик этичного потребления. Остальных разделили на «начинающих», участвующих в одной-двух практиках, «продвинутых» (3 практики) и «ядро» (4-5 практик). Последних два типа оказалось 29%.
По словам Шабановой, развитие этичного потребления свидетельствует о расширении сфер гражданского общества.
Так, в этичные практики наиболее вероятно включаются сотрудники НКО, участвующие и в традиционных практиках гражданского общества (денежные пожертвования, волонтерская работа). Вместе с тем именно с этичным потреблением в гражданское общество приходят новые люди: 64% из них, например, не сотрудничают с НКО, а 65,5% за последний год не занимались волонтерством. Устойчивость практикам этичного потребления придает сочетание и личных, и общественных стремлений.
Сотрудники НКО и мотивация
Группа ЦИРКОН представила результаты исследования «Профессиональная идентичность и мотивация работы в НКО». Исследование провели при поддержке проекта Агентства социальной информации «НКО-Профи» и Благотворительного фонда Владимира Потанина.
Результаты основаны на кабинетном исследовании, качественном и количественном исследованиях, рассказала Анастасия Сапонова, специалист-исследователь исследовательской группы ЦИРКОН. В онлайн-опросе участвовали 622 сотрудника (41%) и руководителя (59%) НКО из 66 регионов, с 20 руководителями и 15 сотрудниками НКО провели полуформализованное интервью.
Почти для половины (46%) респондентов работа в НКО – основная и единственная. Материальное положение большинства работников среднее: денег хватает на покупку крупной бытовой техники, но вот машину сразу купить не получается (38%). Вместе с тем 76% респондентов выразили согласие, что НКО необходимо находить средства, чтобы обеспечивать достойную зарплату сотрудникам.
В большинстве своем сотрудники и руководители НКО не рассматривают вариант сменить работу.
Среди мотивации продолжать работу в НКО респонденты чаще всего называют «возможность через свою работу менять мир к лучшему» (54%). Среди других лидирующих мотиваций – «возможность решать конкретную социальную проблему», «чувство востребованности и нужности», «свободу в самореализации», «возможность работать в удобном графике».
К тому же 71% всех респондентов очень важна миссия, которой придерживается их некоммерческая организация. Да и в целом выяснилось, что уровень удовлетворенности своей работой у сотрудников НКО очень высокий: 91%. Подробнее об исследовании и его результатах можно узнать на сайте Агентства социальной информации.
Иностранные агенты и прозрачность
Софья Сайгушинская, аспирант факультета политологии МГУ имени М.В. Ломоносова, представила результаты исследования на тему «Открытость и прозрачность деятельности некоммерческих организаций, выполняющих функции иностранного агента».
В исследовании она постаралась узнать, как статус иностранного агента влияет на открытость и прозрачность некоммерческих организаций. Данные основываются на мониторинге сайтов НКО, признанных иностранными агентами и не признанных. Чтобы выборка была репрезентативной, Сайгушинская сравнивала сайты НКО и НКО-иноагентов – всего 120. Пары для сравнения выбирались по схожести видов деятельности, региона, даты регистрации.
Для расчета уровня открытости использовалось несколько параметров: наличие сайта, социальных сетей, контактная информация, финансовая отчетность и опубликованный устав. Все это оценивалось с помощью коэффициента с присвоенным весом.
По результатам исследования выяснилось, что НКО, признанные иностранными агентами, более прозрачны и открыты, чем НКО, не признанные иноагентами.
51 организация из исследования вообще не имела информационного ресурса, среди них 36 организаций, не признанных иноагентами. Низкий уровень открытости выявили у 73 организаций, из них 46 – не иноагенты. А вот высокий уровень открытости выявили у 27 организаций, из них 20 – НКО-иноагенты.
