Фонды целевого капитала или эндаументы — инструмент поддержки некоммерческих организаций в кризис, но как сами эндаументы пережили последние два года, ставшие стресс-тестом как для финансовой системы, так и для сектора НКО? Рассказывает Андрей Кудряшов, исполнительный директор фонда целевого капитала «Истоки».
2022-2023 годы наглядно, на практических примерах, дали ответ, зачем нужны фонды целевого капитала. Парадоксально, но, проработав в этой сфере более 10 лет, я впервые по-настоящему задумался на эту тему только в эти два года.
Оказалось, что раньше я относился к целевому капиталу, скорее, как к рядовому финансовому механизму — одному из многих на рынке: «Есть различные способы получения дохода, и эндаументы — в их числе». При этом все представленные на рынке инвестиционные модели выглядели более или менее равнозначными.
Сложить «вечность»
История современных российских эндаументов началась в 2007 году, поэтому в кризисном 2008-м проявить себя они не успели. Зато в кризисном 2022 году, когда по многим показателям рынки упали более чем в два раза, особая, «инаковая» природа целевых капиталов показала себя в полной мере. Стало понятно, почему в дореволюционные времена их называли «вечными».
Напомню, в Российской империи на доходы от целевых капиталов существовала весомая часть отечественного благотворительного сектора, а сами эндаументы благополучно пережили все войны, финансовые кризисы и реформы длинного русского девятнадцатого века, рухнув только вместе с самим государством в 1917 году.
Целевые капиталы в ту эпоху называли не только «вечными», но и «неприкосновенными». И именно в неприкосновенности, заложенной в юридической основе эндаумента, кроется секрет удивительной устойчивости и способности к регенерации, которую проявили такие фонды за последние два года. Прошли боевое крещение.
В начале 2022 года те, кто связан с финансовыми рынками, столкнулись со стремительной потерей стоимости большинства ценных бумаг. Нам, фонду целевого капитала «Истоки», не хватило буквально двух недель, чтобы полностью завершить ту инвест-стратегию, в которую мы вошли годом ранее.
Мы начали выходить из активов, фиксировать результат (очень приличный, замечу), и рынок посыпался. В итоге получили совсем не те финансовые показатели, которые достаточно уверенно прогнозировали совсем недавно. В похожих обстоятельствах в марте-апреле 2022 года оказалось большинство инвесторов.
Абсолютно неприкосновенный
Представим себе человека, который проинвестировал, условно, 100 единиц в те или иные активы и сам себе дал обещание, что ежегодно весь доход от этих инвестиций будет направлять на благотворительность. Наш филантроп попадает в апрель 2022-го и наблюдает, как день ото дня обесцениваются его акции, становятся недосягаемыми активы, размещенные за рубежом.
И вот его намерения уже не столь непоколебимы, он начинает сомневаться, размышлять и протягивает руку к тому капиталу, который отложил на благие дела.
Мы знаем, что с потерей 50-процентной стоимости активов большинство инвесторов выводят деньги и закрывают проект. Так бы, скорее всего, и произошло в случае, скажем, с доверительным управлением, но с эндаументом так поступить нельзя: есть определенный законом процент, который можно вывести из тела капитала, но все деньги произвольно вернуть себе крайне затруднительно — почти невозможно. На то это и неприкосновенные капиталы.
В итоге российские эндаумент-фонды в 2022 году спасли от закрытия, от прекращения финансирования многие, в том числе известные благотворительные проекты.
И все мы — и представители эндаументов, и сектор НКО — очень остро увидели, пережили, ощутили незаменимость эндаументов как механизма обеспечения устойчивости филантропии в самых драматических обстоятельствах.
Терять — нормально
Еще одним фактором, который проявился в эти два года, стало возвращение фокуса внимания инвестора к реальности. К хорошему быстро привыкаешь, а плохое забываешь.
Несколько относительно стабильных лет настроили финансистов на желание «прийти на рынок и хорошо заработать». Мысль «могу потерять и потерять много» посещала немногих. События 2022 года вернули нас к здравому принятию рисков как неизбежной стороне инвестирования. Идешь на рынок, значит, можешь не только приумножить капитал, но и утратить вложения. Это нормально.
Одновременно мы научились — на человеческом, эмоциональном уровне — проживать острые риски, проживать кризис. Я до сих пор помню эти ощущения, когда ты не видишь дальше вытянутой руки, не можешь прогнозировать, что будет происходить дальше с твоим капиталом даже в обозримой перспективе.
Когда мы увидели, что наш портфель грозит упасть в два раза, было, прямо скажем, непросто. Но мы потерпели, посоветовались с попечительским советом, управляющей компанией, справились с волнением, нашли какие-то точки позитива, вцепились в них и продолжили движение вперед. Попутно прокачали навык тщательно выбирать партнеров и тщательно относиться к принятию решений. И если решение уже принято, следовать ему.
Эта линия оказалась верной: уже к концу 2022 года нам удалось отыграть значительную часть понесенных потерь, а к декабрю 2023 года вернуться к показателям января 2022 года.
Сегодня капитал фонда составляет порядка миллиарда рублей. И в этой диалектике потерь и приобретений отражается суть эндаумента — заложенная в него возможность удерживать ситуацию, сохранять стабильность системы.
Фото: Gaelle Marcel / Unsplash
Планировать непрогнозируемое: управление эндаументом в кризис
Сегодня мы видим, как целевые капиталы становятся новым инструментом влияния, начинают оказывать все более ощутимое воздействие на некоммерческий сектор, культуру, благотворительность (а в обозримом будущем, уверен, станут серьезным фактором и финансовой системы).
Устойчивость эндаумента из преимущества «при прочих равных» превратилась в его ключевое свойство, опираясь на которое можно строить долгосрочные стратегии развития. Строить планы на будущее, не поддающееся сегодня (как кажется) сколько-нибудь долгосрочному прогнозированию. Согласитесь, такую возможность в наши дни трудно переоценить.
Целевой капитал помогает идти к целям, поставленным учредителями фонда, независимо от обстоятельств.
Целевые капиталы в России состоялись. Наши благополучатели подтвердят: за 10 лет работы фонда «Истоки» из доходов от целевого капитала они получили на программы и проекты 522 миллиона рублей. Удалось это благодаря неприкосновенной природе эндаумента, особенно ярко проявившей себя в эти два непростых года.
