Нюта Федермессер написала свою вторую книгу «Камера хранения». Она вышла в печать 30 мая. Первая книга — «Из любви к тебе» — была посвящена ее матери Вере Миллионщиковой.
В книгу «Камера хранения» автор включила свои воспоминания, размышления, заметки на полях, выдержки из дневника, сны и путевые записки. Она постаралась передать эмоции, которые знакомы всем: любовь, радость, печаль, боль, раздражение, усталость, надежда и сострадание.
Все части «Камеры хранения» можно условно разделить на несколько тем: семья — дети, муж и родители, хосписы — работники и пациенты, и сама Нюта.
«Я — Нюта Федермессер»
Настоящее имя Нюты — Анна. Но как она сама пишет в своей книге, имя «Аня» она не любит. А в возрасте четырех-пяти лет она и вовсе перестала откликаться на него.
Нюта — не борец, но упрямец. Она ни с кем не соревнуется, но не любит, когда ее берут «на слабо».
«Да, мам, нелегко. А кому легко? Вот я не могу, если не по-моему. Если мне говорят: Нют, не ходи туда. Так я пойду! Если шлагбаум — то я перелезу. Если нет такого закона, чтобы обезболивать, значит — будет. Если нельзя в реанимацию пускать — значит можно! Если унижают людей в ПНИ и не лечат, а калечат, если на сирот плюют, то я буду давить. Пока не сдохну. Потому что это не по-моему. По-моему — это когда человека видят, слышат, уважают его мнение, когда никто не пустое место, когда помощь и поддержка всегда идут к тому, кто слабее».
(Здесь и далее — цитаты из книги. — Прим. АСИ.)
Нюта — общественный деятель, но ей и это определение не нравится. По ее словам, она — учитель. Ей нравится учить, раскладывать и разъяснять, чтобы людям было проще «начинать движение». А своих самых перспективных сотрудников, работающих в паллиативной помощи, Нюта отправляет учиться в Израиль и «пропитываться уважением к чужой немощи и инакости».
Нюта не любит и не умеет быть одна. Она «вроде все сама» умеет, но «как-то вот вечно кто-то нужен рядом». Но в последние пару лет у Федермессер «физическая потребность в одиночестве». Она любит театр и много лет работала в театральной среде переводчиком-синхронистом. Нюта прекрасно ориентируется на бульваре Сен-Жермен в Париже, знает все про гостиницу-особняк XVII века, про букинистический книжный магазин напротив и Нотр-Дам в пятнадцати минутах от особняка.
Она пишет о своих любимых книгах, разных в разное время: «Белые одежды» Владимира Дудинцева, «Анна Каренина» Льва Толстого, дневники Марины Цветаевой, «Даниэль Штайн, переводчик» Людмилы Улицкой (признана иноагентом) и многое другое, от произведений Юрия Левитанского до «Гарри Поттера».
«Я закрытая, и меня истинную очень мало кто знает. Я просто совершенно не способна переносить унижения, противостоять хамству, терпеть боль, поэтому я стараюсь сделать так, чтобы уважение к человеку и к его внутренним потребностям и комфорту стало повсеместной нормой».
«У наших пациентов всегда есть право на сейчастье»
Фонд «Вера» назван в честь матери Нюты — Веры Миллионщиковой, основателя и главного врача Первого московского хосписа.
Одуван — это символ фонда «Вера», пишет Нюта.
«Одуванчик — он не про смерть, а про вечную жизнь, которая насевается всюду и прорастает через нас».
Фото: Saad Chaundhry / Unsplash
Она рассказывает о сотрудниках хосписов, о «тележках радости», набитых сувенирами и угощениями, о своей работе как волонтера, о пациентах и о том, что они чувствуют, находясь там.
«Мы, работающие в хосписах, не имеем права на хандру, уныние, депрессию и страх перед завтрашним днем. Тут нет завтра. Тут есть только сегодня. И значит — у наших пациентов всегда есть право на сейчастье».
Нюта считает, что пациенты хосписов живут полнее и честнее других. Потому что они не огорчаются по мелочам и умеют радоваться солнцу, форме тучи, запаху яблок, снегу и искренним объятиям.
«И если кто-то из пациентов вдруг озвучил хоть что-то: рыбки бы красной поесть, послушать бы казачьи песни, внука повидать — надо спешить. Порадовать человека нужно успеть сегодня».
В своей книге Федермессер рассказывает так, что ты и улыбаешься, и умиляешься, и проникаешься. Например, в книге есть рассказ о медсестре Миле, которую на самом деле зовут Людмила Петровна. Она 19 лет проработала в Первом московском хосписе, а сейчас вообще-то на пенсии, но все равно приходит работать и приносить чай с печеньем для новой в хосписе семьи, потому что «они такие растерянные, испуганные» и «надо их приласкать и расслабить».
Или вот, например, две пожилые дамы в хосписе. Нюта рассказывает, что одна — с характером, заводила, а вторая — скромная и тихая. Как-то подружились они и открыли друг другу свои тайны. А оказалось, что любовник у них был один и тот же. Больше не разговаривают.
Нюта не забывает упомянуть и волонтеров, называя их «космическими людьми».
«Без волонтеров ничего бы не получилось. У волонтеров не бывает усталости, мотор не глохнет и силы не кончаются. Волонтеры никогда не утрачивают свежести взгляда, поэтому с ними изменения неизбежны. Вообще, сами волонтеры — уже изменения. Они приходят — и из хосписа исчезает больничная тоска; они помогают видеть за диагнозом человека, его судьбу, семью, историю».
«Смысл в том, чтобы просто жить, просыпаться каждое утро и жить»
13 июня 1978 года отца Нюты, основоположника советской акушерской анестезиологии Константина Федермессера, вызвали на роды. Он давал наркоз Ирине Городецкой, родившей тогда мальчика Илью, который через время стал мужем Нюты.
«Мой папа первым взял на руки моего будущего мужа, который через двадцать три года после этого момента так вот сразу понравился моей маме».
У Нюты два сына. Как сама она их называет — Лева и Мишка. Лева — старший сын, Мишка — на семь лет младше.
Во время второй беременности Нюта все время работала. И Мишка родился на два месяца раньше положенного срока путем экстренного кесарева.
«Его перевели на ИВЛ, а мне сказали, чтобы на руки я его не брала, нечего привыкать, все равно не жилец, врожденная двусторонняя гнойная пневмония, и перевели в другую палату…»
Изначально сына назвали Фимой. Но по еврейской традиции, раз ребенок родился нездоровым, то нужно поменять ему имя, чтобы отвести болезнь. Поэтому ребенка назвали Михаилом.
Мама Нюты Вера «всегда выбирала благо пациента, а не букву закона». А Нюту она учила не «откладывать радости на потом». Потому что у пациентов этого «потом» нет.
«Мама умерла, полностью осознавая происходящее, командуя до последних минут: достань папе валокордин, да не там, он у раковины… До последних минут думая не о себе. Лечит ли время? Нет. Лечит работа. Круглосуточная работа, которая продолжает мамино дело».
Книгу «Камера хранения» стоит прочесть, если хотите узнать о Нюте как о личности, а не только как о директоре фонда, если хотите узнать больше личного о хосписах и если вам трудно.
