Наставнический центр Александра Гезалова много лет реализует проекты, направленные на поддержку и социализацию осужденных – в местах лишения свободы и после выхода из них. Руководитель центра и волонтеры посещают несколько женских и мужских исправительных колоний общего режима Московской и Владимирской областей, где отбывают наказание в том числе москвичи (в самой столице колоний нет). Волонтеры-специалисты оказывают профессиональную помощь, волонтеры-артисты проводят концерты. Также центр совместно с УФСИН по Владимирской области регулярно организует спартакиаду среди осужденных.
Посильную поддержку Наставническому центру Александра Гезалова оказывают фонды «Протяни руку» и «Образ жизни».
Во дворе администрации исправительной колонии № 1 в поселке Головино Александр Гезалов и Андрей Сорокин, оба – члены общественного совета при УФСИН России по Владимирской области, бодро разгружают багажник.
Среди коробок с разными мелочами стандартный набор для 1 сентября – тетрадки, карандаши, ручки. «Здесь училище и можно профессию получить, – поясняет Гезалов. – А некоторые наконец школу заканчивают. Бывает смотришь, взрослая уже, лет тридцать, и писать толком не умеет».
Часть канцелярки перекладывают в багажник стоящей рядом легковушки, на которой приехала администрация ИК-10, находящейся в селе Ликино. Автозак, на котором привезли их подопечных, уже давно стоит у входа на режимную зону.
«Опять проиграем», – констатируют фсиновцы из Ликина. Там содержатся женщины, которые отбывают наказание повторно. Образ жизни, не первая отсидка – это обычно сказывается. В Головине – «первоходы», и хотя здесь тоже осужденные совершенно разных возрастов и физических возможностей (есть даже на инвалидных колясках), много молодых.
ИК-1 в Головине – колония образцово-показательная. Все работают – в основном шьют, и даже в ШИЗО заняты полезным трудом – плетут корзины. Есть центр совместного проживания матери и ребенка. Много кружков, спорт, разные мероприятия, развивается волонтерство (вязание для местного дома малютки).
«Цель таких мероприятий, как спартакиада или дни открытых дверей, которые мы проводим для родственников (приглашаем посмотреть, как живут их близкие), – чтобы не бытовало в обществе мнение, будто мы тут пытаем и мучаем, – поясняет полковник Алексей Чудин, заместитель начальника УФСИН по Владимирской области. – Вы же видите, нет в их лицах удручающего какого-то состояния».
На солнечном плацу внутри режимной зоны начальство, администрацию, общественников, приглашенных спортивных судей и журналистов местных телеканалов приветствуют нарядные девушки в образах легенд мирового спорта. Напротив них выстраивается шеренга болельщиц в зеленых робах – кто-то специально отпросился сегодня с работы, чтобы поддержать свою команду, кто-то тут по разнарядке.
На плац выходят команды, приветствуют друг друга. Глядя на спортивных противников, женщины из Ликина в своем приветствии сами с налетом черного юмора отмечают, что подготовлены не так хорошо.
Официальные лица призывают зрительниц из ИК-1 болеть также и за гостей из ИК-10, чтобы «копеечка» поддержала «десяточку». «Копейка рубль бережет…» – почему-то добавляет Гезалов.
Наконец, все отправляются к месту проведения первого соревнования – эстафеты: кто сразу на старт, а кто – через курилку. «Сил набираетесь?» – опять беззлобно подшучивает Гезалов, проходя мимо.
Местная команда побеждает с большим отрывом. Добежавшую последней спортсменку все же подбадривают, пока она наконец не пересекает финишную черту.
Спартакиада перемещается на волейбольное поле, но смотреть на игру неинтересно. Преимущество одной из команд очевидно сразу. Впрочем, вторая команда проигрывает хотя бы не всухую. «У нас между собой команды постоянно играют, – говорят местные осужденные. – Мы активно всегда болеем, у нас кричалки разные». Команда гостей не так хорошо подготовлена, а на вопрос, играет ли у себя в колонии, предпочитает не отвечать.
Параллельно с этим в помещении клуба идут соревнования по шахматам и настольному теннису. Здесь уже спортивная борьба. Но победителем в обеих дисциплинах опять становится Головино.
«В прошлый раз на спартакиаде я этой же сопернице вот с такой же разницей проиграла, – признается спортсменка из Ликина, соревновавшаяся в настольном теннисе. Не злится, не досадует, но вся как-то оживает, говоря об этом. – А на следующий год меня не будет, я домой ухожу», – добавляет.
И вот наконец последнее состязание – перетягивание каната. Шум стоит неимоверный. Болельщицы рвутся на замену, но не заявленным в команде участницам на площадку нельзя. Победу одерживают гости. Ликино в прямом смысле слова вырывает из рук соперников единственное «золото».
Спортсменка проигравшей в этой дисциплине команды рассматривает тряпичные черные кроссовки, разрешенные для ношения здесь. После перетягивания каната они все в песке: «Отстираются ли?..» Стирать мелкие вещи можно только вручную.
Дальше награждение команд, вручение медалей – одним за первые, другим за вторые места – и чаепитие. У спортсменок – друг с другом, у общественников – с начальством УФСИН. Короткое обсуждение дальнейших планов: добавить новые виды спорта в спартакиаду, поставить трибуну для болельщиков на волейбольной площадке, чтобы не ютились на трубе, привезти волонтеров. Как будто не исправительное учреждение, а какой-то спортивно-досуговый центр…
На самом деле, как говорит Андрей Сорокин, все это – только «штрих в их нескладной жизни».
«Тут все по распорядку, работа шесть дней в неделю. Встала, 10 минут умыться, 10 минут одеться, пошла в столовую, поела, вернулась, сходила в туалет, пошла на работу, отработала… При этом у большинства “первоходов” социальные связи хорошие, мамы-папы, мужья-дети остались. И если на эту тему разговариваешь, спрашиваешь, как дела, откуда сама, они плакать начинают, – рассказывает полковник внутренней службы Алексей Чудин. – Такие мероприятия, или когда с концертом кто-то приедет, или волонтеры с маникюрами-педикюрами – это отдушина, возможность немного свежего воздуха вдохнуть среди серых будней».
Можно заметить, как для некоторых осужденных важно, что Гезалов поблагодарил за участие, лично попрощался с каждой перед уходом. Многим из них он помог. «Стараюсь прием вести, – рассказывает. – Кому-то нужно обращение писать, чтобы ребенок не в детском доме оказался, а под опекой родственников. Другой нужно, чтобы родительских прав не лишили. Выпускнице детдома одной помог долги списать: она бы пока вышла, там бы вообще неподъемная для нее сумма накопилась. А как ей возвращать? Вышла бы, опять пошла закладки делать… Им же нужно решать проблемы, которые остались на воле, а они часто не знают как, не умеют».
«Кто поумнее, тот время здесь использует, чтоб в себя инвестировать, в свое развитие», – говорит одна из «головинских», рассказывая что у них многие включаются в спорт, творчество или учебу.
Но ни такие «инвестиции», ни поддержка в решении социально-бытовых вопросов не дают гарантий, что вскоре после выходы с зоны женщина вновь на ней не окажется. «Бывали случаи, когда мы искренне радовались за освободившуюся девушку, думали, теперь-то за ум возьмется, а она через месяц или вообще на второй день опять за свое», – рассказывает Андрей Сорокин.
А как-то он, преподаватель Президентской академии (РАНХиГС), приехал в Суздаль на научную конференцию. В отеле его окликнула, чтобы поздороваться, девушка, работающая в гостиничном комплексе. Она перешла из колонии в исправительный центр, где осужденные выполняют принудительные работы и живут более свободно.
Может быть, как раз такие моменты заставляют его продолжать ездить по колониям и вдохновляют читать там лекции о литературе и оригами, беседовать, шутить, привозить необходимые вещи и небольшие необязательные радости.
«Они уже осуждены, лишены свободы. И мы приезжаем не для того, чтобы устраивать еще один суд, – объясняет он. – Да, мы не отрицаем их вины, не говорим: ”Ах, вы бедненькие, сидите здесь зря”. Но разве должны мы их еще больше наказывать, давить, говорить: ”Какое право ты имеешь улыбаться и чему-то тут радоваться?”»
Андрей Сорокин рассказывает, как удалось добиться разрешения на обувь не по регламенту – в колонии с этим строго – для осужденной с больными ногами, и ее родственники смогли передать ботинки типа «прощай молодость». «В моих глазах она была подлый человек, – признается он. – Но разве должна она в мороз ходить в ботинках, которые ей жмут?»
Рассказывает и о том, как иной раз осужденная может с гордостью, с азартом, в красках описывать свои «заслуги», которые привели ее в колонию на долгий срок.
Приезжая, он предпочитает не знать, кто за что сидит. «Это не наше дело, – говорит. – И мы также не знаем, что у человека в душе творится. Может быть, он уже сам себя сожрал внутри. Да даже если и нет…»
Задача волонтеров – только немного поддержать и помочь сохранить желание жить тому, кто сейчас находится в угнетающей действительности.
Фото: Мария Муравьева / АСИ
«Мы привозим мастеров маникюра, например. Но не для того, чтобы женщинам тут длинные красные ногти приклеивать. Они же шьют, руки часто исколотые, больные. Вот срок – 10 лет, отсидела три, а руки уже никакие. Ну, хоть немного ей помочь», – говорит Андрей Сорокин.
«Эти добровольцы-специалисты могли бы заработать, но они выезжают в пять-шесть утра из Москвы, чтобы провести день с осужденными женщинами, – говорит Александр Гезалов. – Сейчас у нас команда тех, кто периодически участвует, человек пятьдесят. Косметологи, медики, артисты. И нам в соцсетях постоянно пишут: ”А можно с вами поехать?” Поехать-то можно, но мы всегда спрашиваем: ”Зачем?” Ради экзотики? Ради своих каких-то выгод? Или человек действительно может что-то полезное сделать?»
Консультация, услуга специалиста, короткий доброжелательный разговор – это для осужденных не роскошь, это облегчение тяжелой жизни. Вопросы, которые не кажутся большой проблемой на воле, здесь становятся практически неразрешимыми: не у кого спросить, негде посмотреть, нельзя иметь в личных вещах… Например, в холодное время года женщины мерзнут, и Александр Гезалов вел долгие переговоры и обсуждения с начальством о том, можно ли и какое именно термобелье разрешить им носить.
Исправительная система – это свои правила, регламенты, ограничения. Даже культурная жизнь здесь своя – конкурсы хорового пения и КВН среди осужденных и внутреннее кабельное ТВ, по которому транслируются сюжеты о событиях в разных учреждениях. Пожив тут, сложно возвращаться в обычный мир, особенно если все это время практически с ним не контактируешь. Привычнее и понятнее может стать уже этот, внутри колючей проволоки.
Кто-то из осужденных вернется на этот круг. Кто-то выйдет из него – и лучше, если после первого захода. Прекрасно, если «первоходы» из «копейки» будут поддерживать «десятку» только на спортивной площадке, но не будут сберегать и пополнять ряды отбывающих повторное наказание в ней.
Именно поэтому важно, чтобы хотя бы иногда сюда приходили люди не из системы, просто чтобы показать, что другая жизнь тоже есть и не весь мир против тебя.
«Мы не выясняем, поняла ли осужденная женщина что-то, исправилась ли. Она сама ответит перед собой, перед своими близкими, перед Богом в конце концов, – говорит Андрей Сорокин. – Мы ей даем надежду. Что с ней делать, каждая решает сама. Она может ее выкинуть, а может – в сердце положить. Это ее выбор».
Узнать, как поддержать Наставнический центр Александра Гезалова, и следить за его новостями, можно на странице организации в социальной сети «ВКонтакте». Также с историями волонтеров, посещающих колонии, можно познакомиться в электронной брошюре «Тебя ждут дома», подготовленной центром.
Этот материал — часть проекта «Волонтерский вопрос: информация, опыт и практики НКО», который АСИ реализует при поддержке Департамента труда и социальной защиты населения города Москвы. Другие новости и статьи о московских социальных волонтерах — по ссылке.
