Растерянность
В таком, уже, кажется, далеком марте, когда мы только заговорили о COVID, когда только осознавали сам смысл такого, мягко говоря, не самого ходового в речи слова «пандемия» — мы, как небольшая провинциальная НКО, никак не могли придумать, а как же реализовать себя в этом совершенно новом поле. Наш город Нижнеудинск в самом начале периода самоизоляции (забегая вперед, первый зарегистрированный случай заражения случился в конце мая) находился, как и многие, в прострации. Мы находились там же.
Конечно, первые решения были очевидны и оригинальностью не блистали – мы отменяли офлайн-мероприятия, переносили сроки, передоговаривались с партнерами и грантодателями. Но все это было тяжело. И дело-то, в общем, не в переходе в онлайн, к которому мы – энкаошники, даже провинциальные – давно и относительно привыкли. Дело в эмоциях и чувствах.
Семь лет мы встречали весну крупнейшей в городе благотворительной ярмаркой «Удинский вербный торг», которая ежегодно была для нашей организации ключевым событием сезона. На «Торге» мы собирали пожертвования на оплату коммунальных счетов (и выходило неплохо – иногда получалось оплатить по нескольку месяцев «коммуналки»), проводили своего рода ревизию боевых единиц: кто из команды по-прежнему в строю, как настроены партнеры и друзья, сколько у нас добровольцев и насколько они включены в работу организации. Когда-то, сто лет назад, такие торги проводились во многих городах царской России и были частью традиции празднования Пасхи и Вербного воскресения. Но большевики традицию пресекли. Казалось, что должно произойти что-то невероятное, чтобы и мы отменили «Торг». Оно и произошло.
А потом стало еще тяжелее. Мы жаждали включиться в работу, но готовых кейсов вокруг еще не наросло, было слишком много неопределенности для того, чтобы выстраивать какую-то систему самостоятельно. Одиночество и разобщенность накрыли многие организации.
Надо сказать, что в таком состоянии находился не только некоммерческий сектор, но и все остальные. Мы оглядывались по сторонам и не знали, что же такого предпринять, чтобы наша энергия никому не навредила и оказалась в нужном месте приложенной к нужному рычагу.
Привыкаем жить в новой реальности
Во многом нам помогло наводнение прошлого года. Оно, кроме всех своих минусов, научило нас работать в стрессовой ситуации — в условиях цейтнота и напряжения. Мы просто оценили карту ресурсов города, посмотрели, что западает, а что работает. Это и позволило нам выйти из оцепенения.
Примерно в тот же период из оцепенения стали выходить большинство региональных НКО. Начались опросы о состоянии сектора — Общественной палаты РФ, фонда «КАФ» и многих других. Чуть позже подобные опросы инициировали уже региональные НКО. Сектор начал анализировать и предлагать. Стали формироваться разные реестры, пачками приходили запросы и бумаги. А в июне стартовал большой региональный опрос НКО.
Медленно, но верно мы начинали привыкать жить в новой реальности. Помогали нам в этом друзья и коллеги из разных городов и совершенно разных НКО. Владимир Вайнер рассказывал о новостях со страницы в «Фейсбуке». Коллеги из «Доброго Питера» («Добрый город Петербург». — Прим. АСИ) и Центра развития некоммерческих организаций запустили оптимистичный телеграм-канал «НКО-справимся». Друзья из центра «Благосфера», Агентства социальной информации, D-Group, «Нужна помощь» и многих других организаций ежедневно предлагали уникальный образовательный контент, за которым раньше приходилось шесть часов лететь на самолете и восемь часов ехать на поезде.
Видео из серии «Будь добр из дома!». Цикл создан организацией «Доверие»
Справедливости ради стоит отметить, что далеко не все ощутили эту эпоху перемен и сменили старую реальность на новую. Десятки НКО просто перестали работать на время, взяв тайм-аут. Когда в Москве уже бушевал смерч из страшных новостей, фантастических фейков, сломленных судеб и мрачных прогнозов, когда всю страну отправили под личную ответственность в самоизоляцию, тогда и у нас на берегах Байкала (а это условность, ведь Иркутская область простирается в некоторых направлениях от Байкала километров на 700, но так уж у нас в Сибири заведено: широта души, широта географии…) разместился страх. Ну, если уж и не страх, но гнетущая неопределенность.
Потом случаев заражения в таком же ужасающем, стремящимся вверх графике не появлялось, и люди постепенно выходили на улицы, жарили традиционные майские шашлыки и наделяли коронавирус легендами про заговор медиков и политическую многоходовку то ли китайцев, то ли американцев. Ровно так же вели себя и большинство НКО, разве что массовых мероприятий не проводили. Социальные сети заполняли онлайн-акции, связанные с Днем Победы, с Первомаем, с онлайн-сказками и еще много с чем. В какой-то момент открывать мессенджеры стало опасно, потому что количество информации там можно было сравнить разве что с пляжем, где каждая песчинка – новый флешмоб. И это еще не говоря про онлайн-обучение в школах… Для многих новая реальность так и не наступила. Просто большие выходные.
Но были и те, кто увидели, что в этом – то ли том же самом, то ли в совершенно другом – мире, оказывается, не хватает масок; что в этом океане информации не хватает фарватеров; что у десятков и сотен людей жизнь действительно прямо сейчас катится в тартарары.
Мобилизация на помощь
Одними из первых включились наименее институционализированные объединения людей. Десятки ТОСов по всей области достали из шкафов швейные машинки и стали снабжать масками жителей, медиков и тех, кому это было необходимо. ТОСовцы понимали, что решать масштабные проблемы, например, по оказанию помощи предпринимателям – задача совершенно других структур. А вот прямо сейчас, с миру по нитке, сшить и раздать маски — им по силам. Времена, когда ТОС воспринимался как объединение людей с целью провести что-нибудь в стиле «Масленица для нашего ТОС» или, в лучшем случае, благоустроить расположенные в границах ТОСа сквер, проходят.
ТОСы показали, что даже в самых сложных проблемах есть ниши, в которых могут многое сделать обычные люди.
Причем крупные ТОСы консолидировались, обменивались практиками, коммуницировали, выходили с доверительным диалогом к органам местного самоуправления и региональной власти, например, в ОГКУ «Ресурсный центр по поддержке НКО Иркутской области». Кстати, в эти самые коронавирусные дни региональная власть провела традиционный областной конкурс проектов ТОС. И был аншлаг. На мой взгляд, еще и потому, что сам по себе институт ТОС развивается и требует все большего внимания и все большего профи-уважения.
Что касается упомянутого ресурсного центра, то во время пандемии эта организация в Иркутской области взяла на себя роль коммуникационного хаба для НКО и гражданских активистов региона, став одной из тех изюминок, которые отличают картину жизни сектора Иркутской области от ситуации в ряде других регионов.
Тут стоит отметить, что ресурсный центр – не НКО, а государственное учреждение областного подчинения. Они не только помогали соединить нужных людей друг с другом, вели свою привычную работу по консультированию, но и запустили, на мой взгляд, крайне своевременную штуку – YouTube-канал, который стал в определенном смысле локальным информационным фарватером для областных НКО. Именно на канале ресурсного центра стали проходить заседания Совета НКО Иркутской области, где в прямом эфире сектор обменивался новостями, делился кейсами и, чуть позже, приходил в себя.
Всегда необходимы те, кто в стрессовой ситуации выступает площадкой для объединения ресурсов. В каком-то смысле центр сделал именно это. И если раньше заседание Совета НКО Иркутской области было доступно только НКО, работающем в Иркутске и рядом расположенных городах, то теперь увидеть и принять участие через, например, чат, смогли общественники всего региона.
Именно на канале ресурсного центра рассказали о том, как включиться волонтерам во всероссийскую акцию #мывместе. А совсем недавно обсудили те самые реестры Минэка, в которых провинциальные НКО еще блуждают, как в темном лесу. И при этом канал взял на себя образовательную функцию: регулярно выходили и продолжают выходить онлайн-семинары и тренинги, которых очно мы лишились надолго.
Адаптация
Характерной чертой периода самоизоляции в работе НКО стали различные примеры перекройки работающих уже проектов под дополнительные результаты, так или иначе связанные с последствиями пандемии. Как раз на тех самых эфирах ресурсного центра зрители канала узнавали, как в условиях пандемии профессиональные НКО находили не неопределенность, а возможность усиления.
ИРОУ «Центр развития семьи «Веста» получил президентский грант в том числе на проведение очных занятий по духовно-нравственному воспитанию студентов. Своего рода занятия по популяризации традиционных семейных ценностей — школа семьи, если уж совсем упростить. Занятия должны были состояться в вузах и ссузах Иркутской области. В связи с пандемией они оказались под угрозой отмены. Но организация увидела в ситуации возможность перемен. Так появились не очные занятия, а дистанционный курс. Не трудозатратные встречи, а доступные онлайн-консультации. А значит увеличился и охват, и география проекта «К семейной жизни готов».
Другая организация – Благотворительный фонд «Спаси и сохрани» — с 2019 года реализует проект «Белошвейка». Суть проекта проста: создание условий для работы на дому мамам из многодетных семей. Как часто они не имеют возможности работать в привычном нам режиме: проснуться утром, выпить бодрящий кофе и поехать в офис. Дело в том, что они работают мамами, а значит теряют возможность зарабатывать. Таким мамочкам и помогает проект: они на дому шьют постельное белье для нуждающихся, при этом получая от фонда заработную плату.
Проект был поддержан Фондом президентских грантов. Благодаря эффективной работе в начале года в проекте образовалась экономия. И организация решила, что во время пандемии их ресурсы (считай, сложившаяся экономия) смогут оказать больше влияния на общую ситуацию в регионе, если будут направлены не на пошив белья, а на изготовление масок. Фонд президентских грантов идею поддержал. Так, благодаря включенности и профессионализму, 12 многодетных мам получили возможность заработать, а 3 тысячи человек получили маски, которых не хватало в самом начале режима самоизоляции.
Консолидация и участие в общесекторных процессах
Еще одной яркой чертой этого однообразного периода стало включение региональных НКО в общероссийские противоковидные проекты. Алина Ионова несколько лет руководит одним из самых известных в регионе Фондом местного сообщества «Новый Ангарск». У фонда бывали разные времена, как водится. Но сама по себе форма ФМС (фонд местного сообщества) подразумевает умение аккумулировать именно местные ресурсы, с одной стороны, а с другой – глубоко и на ощупь, словно при пальпации, знать, где у города чего болит. Глупо было бы ожидать, что сейчас настанут те самые времена, которые хорошие. «Заболел» в числе прочего сбор частных пожертвований. С местными ресурсами, очень важными для таких организаций, возникли трудности.
Но вот тут сработал принцип, который лично мне очень импонирует в работе Алины и ее команды – принцип консолидации с другими организациями, присоединение к процессам, происходящим во всем секторе. Фонд активно включается в федеральные проекты. Эти горизонтальные связи и практические наработки помогли оказаться в числе бенефициаров всероссийской акции #ЩедрыйВторник.Сейчас, которая прошла в мае. Единственная в Иркутской области организация, ангарский ФМС по итогам акции получил средства для поддержки медицинских и социальных учреждений Ангарского городского округа. Теперь коллеги заняты приобретением и передачей в проверенные организации масок и специальных костюмов.
Другой пример — АНО «СоДействие» из северного Усть-Илимска, которая совместно с Иркутским областным отделением Российского Красного Креста, присоединилась к всероссийской акции БФ «Нужна помощь» «Меня касается». Теперь они имеют возможность оказывать необходимую помощь семьям с детьми, попавшим из-за пандемии в сложную жизненную ситуацию. А ведь за этим штампом «трудная жизненная ситуация» зачастую скрываются куда более страшные вещи — голод, холод, одиночество и боль…
Пример «Нового Ангарска» показывает, что не потеряться в вихре нового мира и работать эффективно в условиях неопределенности помогают связи и компетенции, приобретенные ранее.
Это учит нас всех тому, что каждое знакомство, каждый консолидирующий проект делает сильнее нашу организацию. Учит тому, что если мы хотим в условиях кризиса не схлопнуться, готовиться к кризису нужно, что называется, в тихой воде.
А пример «СоДействия» учит нас брать от действительности максимум. Если есть возможность присоединиться к команде профессионалов, то пусть вас не пугает, что они – профессионалы – такие далекие и невероятно крутые, а вы – маленькие и провинциальные. Все мы – часть одного большого сектора. И уж точно станем более крутыми, если объединимся против проблем такого масштаба, с каким еще не сталкивались.
Продуктивное «безделье»
Когда мы отменили нашу горячо ожидаемую ярмарку, о которой я говорил вначале, мы и не думали, что в ситуации вынужденного безделья (казалось бы!) работать предстоит еще больше, чем обычно. Мы и маски пошить успели, и те самые флешмобы позапускать, и онлайн-уроки по социальному проектированию поснимать, и онлайн-конкурсы совместно с нашей Общественной палатой провести. Даже принять участие в планировании городского парка – наш город участвует в одном из конкурсов Минстроя. Но, пожалуй, наиболее яркой идеей стала серия видео «Будь добр из дома!», в которых мы рассказывали о том, как можно совершать добрые дела, находясь в строжайшей самоизоляции. В этих видео мы рассказали об акции «Щедрый вторник», об инициативе «Добрые города» и о наших региональных конкурсах субсидий. А главное, показали, как все эти необычные новости применять нашим нижнеудинским НКО, став местным фарватером в океане информации. Но когда мы отменили нашу горячо ожидаемую ярмарку, мы и не думали, что фраза «Режим самоизоляции в регионе, скорее всего, после 15 июня отменят», будет вызывать в нас еще большую неопределенность.
Мы смогли войти в самоизоляцию. Смогли в ней эффективно работать. Посмотрим, сможем ли также без потерь из нее выйти. Но это тема уже совершенно другого разговора…
