Почему писатели?
Помните ли вы «Старосветских помещиков» Н.В. Гоголя? Афанасий Иванович и Пульхерия Ивановна с необыкновенной заботой в голосе обращались друг к другу на «вы», любили поесть и угощать гостей. А Татьяну Марковну Бережкову из «Обрыва» И. Гончарова? Она выхаживала Веру после падения и открылась своей внучке, рассказав о своем давнем грехе. Главная героиня романа «Медея и ее дети» Людмилы Улицкой была бездетна, но ее дом был наполнен многочисленными родственниками. Все эти литературные персонажи не были молоды. Все они, с одной стороны, отражают существующий уровень культуры старости, сложившийся в современном писателю обществе, с другой стороны, формируют его.
«Беседы с писателями о старости» — специальный проект IV Национальной конференции «Общество для всех возрастов», которая пройдет 6-7 октября. Организатором конференции и инициатором спецпроекта выступает Благотворительный фонд Елены и Геннадия Тимченко при поддержке Райффайзенбанка. Участники дискуссии делятся личными историями отношений с пожилыми людьми и собственным взглядом на старение, рассказывают, как тема возраста отражается и развивается в их творчестве. Формат спецпроекта родился из ключевой темы конференции 2016 года и сопутствующих ей мероприятий. Такой объединяющей темой в этом году стала «культура старости».
«Каждый год мы ищем новые форматы для обсуждения темы старшего поколения с самой широкой аудиторией. Мы привлекаем не только специалистов, работающих с пожилыми, но мыслящих и интересных людей из самых разных сфер, которым небезразлично наше общее будущее», — говорит Вадим Самородов, руководитель направления «Старшее поколение» Фонда Тимченко.
В нашем языке и соответственно в нашей культуре много слов, которые описывают старший возраст в негативном ключе, отмечает Самородов. Термины вроде «пенсия по старости» и «возраст дожития» мешают нам думать и действовать позитивно. Выражения из других языков, такие как «третий возраст», при всей своей нейтральности прижились в большей степени в академическом кругу.
«Мы пытаемся описать новую модель жизни новым языком. Поэтому мы обратились к людям, которые внимательны к окружающим, легко «придумывают жизни» и делают это посредством языка. Мы приглашаем представителей очень разных литературных направлений и очень разных возрастов. Так складывается, что в основном пресса, телевидение, масс-медиа в широком смысле, показывает старика только как объект жалости. Это неправильная позиция! А другой позиции в общественном поле, к сожалению, нет. И мы решили вынести разговор о старости в широкий культурный контекст», — поясняет Вадим Самородов.
Юность – не лучшее время?
Участниками первой «Беседы с писателями о старости» стали писательница и сценарист Людмила Улицкая, поэт и эссеист Дмитрий Воденников, поэтесса Вера Полозкова, поэт и писатель, автор знаменитых песен из советских мультфильмов («Песенка крокодила Гены» и многих других) Александр Тимофеевский. Модератором встречи выступил Александр Гаврилов — критик, литератор, руководитель, телеведущий, программный директор проекта «Институт книги».
«Мы видим, что в мире, в котором все больше взрослых людей, не очень понятно, что делать со старостью. Модная индустрия бьется за новые стандарты красоты, медицина обещает, что мы будем жить долго, трансгуманизм — что мы станем роботами и не будем знать никакой печали. Между тем, традиционная концепция старости – это человек, который роется в грядках и сидит с внуками. А новая концепция старости мало проговорена», — отметил в самом начале обсуждения Александр Гаврилов.
Разговор начался с того, что писатели рассказали о причинах, которые побудили их принять участие во встрече.
Оказалось, что самый популярный комментарий в социальных сетях по поводу участия в беседе Веры Полозковой, звучал так: «Сначала доживите». Сама поэтесса отмечает, что тема старости очень близка ей и в жизни, и в творчестве.
«Моя последняя поэтическая программа, которая читается и играется везде – она о старости и об уходе, как о чем-то, что абсолютно неотъемлемо от существования и от жизни. Уход – это естественная вещь, которая не ввергает ни в ужас, ни в бешенство, ни в гнев, ни в отчаяние, а наполняет жизнь другими ощущениями и красками. Если бы мы жили вечно, мы были бы изрядные сволочи, как мне кажется. А так мы бережем то, что у нас есть», — считает Полозкова.
Вера Полозкова признается, что всегда ощущала себя гораздо старше своих друзей. Ее маме сейчас 70 лет, Вера — поздний ребенок в семье.
«Я хочу, чтобы не было термина «возраст дожития». Не было ситуации, когда мы относимся к зрелым людям как к обузе. Это невероятный ресурс, а мы не пользуемся им даже наполовину. Из-за чудовищной технической революции мы теряем наших стариков как полноценных объектов коммуникации, социализации. Меня бы не было, если не мои взрослые друзья, не моя мама. Люди стареют, и в этом нет никакой трагедии на самом деле, если бы мы умели договариваться, как к этому относиться», — говорит поэтесса.
Людмила Улицкая совсем не считает, что юность – это лучшее время жизни.
«Юность дико тяжелая, неуютная. Пока ты к жизни привыкнешь, надо потратить много сил. Сейчас в мои 73 года мне гораздо комфортнее. Мы должны научиться жить хорошо в том возрасте, который у нас сегодня, а к старости все-таки готовиться. Комфортное пребывание в данном возрасте – это очень важная задача», — говорит Людмила Улицкая.
Автору знаменитых песен из советских мультфильмов Александру Тимофеевскому 82 года. Каково это – прийти в такую возрастную точку?
«Это мой секрет, я не буду о нем рассказывать, — сказал Тимофеевский и продолжил шуткой: «Знаешь, что такое старость? Старость – когда в сердце лед, Водка с праздника осталась, Но ее никто не пьет».
По мнению поэта и писателя, к возрасту нужно относиться с юмором.
Любовь в старости
Публично говорить о любви в пожилом возрасте не принято. По мнению Людмилы Улицкой, любовь в старшем возрасте – лучше «кошмарного романа» молодости.
«Прежде чем я вышла замуж за любимого мужа, лет 20 мы с ним находились в состоянии жуткого, кошмарного романа. Нашим отношениям 40 лет. Первые мои записные книжки были из серии: «Он вошел, я побледнела». С годами «пена» возвышенной любви прошла, и отношения стали гораздо более человеческими. Кроме того, оказалось, что мы друг другу интересны. А это была уже приятная неожиданность. Многие детали, чрезвычайно важные, ты начинаешь понимать потом», — рассказала Людмила Улицкая.
Александр Тимофеевский признался, что с возрастом «любовь никуда не уходит». Её подогревают бурные творческие споры, соавторство и сотрудничество.
«Со своей последней женой Натальей Дьяковой я живу 30 лет. Начало нашей любви было прекрасно. Оно и сейчас прекрасно. Наташа мой друг, мой редактор, мой соавтор, мой помощник в творческих делах. В отличие от Людмилы Улицкой, именно сейчас у нас споры, потому что это сотворчество. Она говорит: надо написать так, выброси сопли. А я отвечаю, что это главная моя фраза. Когда творческие дела отходят в сторону, я готов целовать следы этой женщины, она прекрасна», — говорит Тимофеевский.
Мужчины и женщины в старости
Есть такая фраза: «Красивая женщина умирает дважды». Чем больший успех она имеет у мужчин, тем трагичней для неё момент увядания. Очень взрослый мужчина и очень молодая девушка – это общепринято, а взрослая женщина и молодой мужчина – это смешно. У женщин и мужчин очень разная старость, подчеркивает Вера Полозкова.
«Считается, что женщины красивы, пока сексуальны. Получается, что старость наступает в тот момент, когда ты не можешь больше иметь детей и перестаешь быть сексуальной. А это совсем не так. Нужно перестать навязывать женщинам их угасание. Бывает, что только к 50 годам сердце женщины приходит к любви. Это тяжело и непросто переживается. Когда уже позади все прошлые отношения, расставания, ты вдруг впервые понимаешь, как любится, а в этот момент общество говорит тебе, что ты уже старуха», — отмечает Полозкова.
Поэт Дмитрий Воденников вспомнил стихи Елены Шварц:
Как стыдно стариться –
Не знаю почему,
Ведь я зарока не давала
Не уходить в ночную тьму,
Не ускользать во мрак подвала,
Себе сединами светя,
Я и себе не обещала,
Что буду вечное дитя.
Но все ж неловко мне невольно,
Всем увяданье очевидно.
Я знаю – почему так больно,
Но почему так стыдно, стыдно?
По его словам, только женщина могла показать, почему так ужасно старение. Потому что это стыдно. Тем не менее, и в пожилом возрасте женщины могут быть прекрасны.
«В Париже я увидел потрясающую старуху. Она была очень красива. Я был с другом, и она услышала, что мы говорим по-русски. Выяснилось, что она русская балерина. Вот это была красота. Ни одна девочка не могла с ней соперничать. У нее было внутреннее свечение, не продиктованное ничем: ни кофе с круассанами, ни проживанием в Париже. Мне очень хотелось бы, если стареть, то таким образом, как она», — рассказал Воденников.
Старение ≠ старость
Старость и старение надо разделять, уверены писатели. Иосиф Бродский начал стареть в 32 года, напоминают писатели, он уже тогда написал: «Старение! Здравствуй, мое старение! Крови медленное струение. Некогда стройное ног строение, мучает зрение…»
По мнению Веры Полозковой, сейчас все более заметен культ взрослых людей, которые создают лучшие творческие произведения в 60. В подтверждение писатели вспомнили «Северные элегии» Анны Ахматовой и произведения Льва Толстого, написанные в зрелом возрасте, одно из последних стихотворений Бориса Пастернака «Единственные дни».
Модератор беседы Александр Гаврилов рассказал о своем знакомом — болгарском сценаристе, документалисте, режиссере, который в 92 года приехал в Москву, чтобы представить свою новую книгу.
«В моей жизни произошла одна беседа с писателем о старости. Для знакомства с ним я летал в Софию. Друзья называют его Джеки. Сначала он четыре часа давал мне интервью, потом показывал свой город, вечер мы закончили в джаз-клубе. У Джеки было столько энергии и счастья, что рядом с ним я почувствовал себя пожилым. Этот человек заставил меня перейти на «ты» на третьей фразе. Я его спросил: «Ты знаешь больше о старости, чем человек, с которым я когда-либо разговаривал. Что ты сейчас думаешь о ней?» И Джеки отвечал: «Это очень одинокое дело. Если бы меня спросили, я бы, может, так и не хотел. Все, кого ты любил, вместе работал, кто был с тобой рядом, уходят». «Знаешь, — сказал мне Джеки, — я много думал о том, не надо ли мне остановиться, не надо ли прервать эту жизнь. А потом я подумал, раз так долго мне все это показывали, значит, я должен досмотреть все это до конца», — рассказал Гаврилов.
По его словам, Джеки в каждый из дней урывает немного времени, чтобы написать новую повесть, отправиться на радио, поговорить о современной политике, принять участие в общественной жизни.
«Меня поразило то, что, находясь внутри старости, он не тратил время на старение. Он родился в царской Болгарии, вырос во Франции, потом вернулся на родину. Случилась вторая мировая война. Как еврея его отправили в лагерь, откуда он сбежал и был пойман. Просидел три месяца в камере смертников. Потом вошла Красная армия. После войны он уехал во ВГИК учиться, стал сценаристом всех первых болгарских фильмов. Сделал несколько грандиозных фильмов с огромной фестивальной судьбой. Он пережил конец социализма в своей стране, оставшись очень левых взглядов», — рассказал Александр Гаврилов.
И в старшем возрасте можно написать выдающиеся произведения, а что писатели думают о литературных персонажах, которых мы знаем по книгам юными? Какими бы они были, повзрослев?
«Я бы с удовольствием почитала про пожилого Гарри Поттера. И Джоан Роулинг уже написала о нем. С большой нежностью посмотрела бы на взрослого Дядю Федора из «Простоквашино», мальчишек из «Вина из одуванчиков» Рэя Брэдберри. Это дорогие мне персонажи», — говорит Вера Полозкова.
Думать о старости – это совершенно нормально, очень важно и прагматично, уверены организаторы спецпроекта «Беседы с писателями о старости».
«Необходимо сформировать культуру видения себя в пожилом возрасте и преодолеть страх старения, который мешает человеку радоваться и развиваться на протяжении всей жизни. Сможем ли мы и наша культура восприятия старости стать одновременно более осмысленными и гибкими, отказаться от устаревших стереотипов? Вопросов очень много, и знаете, почему нам интересен этот проект? Потому что у нас нет готовых ответов. Мы верим, что в наше время человек старшего возраста может и имеет право жить так, как он захочет, а современная хорошая литература должна ему в этом помочь», — уверен Вадим Самородов, руководитель направления «Старшее поколение» Фонда Тимченко.
После окончания дискуссии корреспондент Агентства социальной информации побеседовал с писателями.
Общество стареет. Появится ли в связи с этим в литературе больше героев зрелого возраста?
Дмитрий Воденников: Такие герои уже появились. Весь XX и XXI век – это рассказ о людях, которые уже далеко не молоды. Попытка создать молодую литературу, на мой взгляд, провалилась. Мне кажется, что только в поэзии может существовать молодой герой. А проза, я считаю, работает со средним и зрелым возрастом. У Татьяны Толстой, например, половина рассказов о старых людях. Пожилые герои есть в произведениях Людмилы Петрушевской, Людмилы Улицкой, Владимира Маканина.
Вера Полозкова: Литература всегда следует за жизнью, наблюдает и фиксирует. Я думаю, что как только начнет меняться ситуация внутри общества, начнет меняться ситуация и среди героев. Гламурная и глянцевая история – она больше не о подлинности, а о мечте. Мы живем в такой утопической действительности, где никто не меняется, не стареет, где женщины через неделю после родов выглядят стройными и подтянутыми. А литература ратует за правду. В ней никогда не переводились выдающиеся старики. Особенно русская литература была богата образами, которые вдохновляют. Когда мы увидим активных пожилых людей как часть обыденности, например, официанта 73 лет, сразу это и станет ключом к новому образу в литературе.
У вас есть любимый литературный персонаж зрелого возраста, на которого вы хотели бы быть похожим?
Дмитрий Воденников: Мне нравятся «Старосветские помещики», тема нежности между Афанасием Ивановичем и Пульхерией Ивановной, тема еды.
Вера Полозкова: Да, у Марины Степновой есть книга «Женщины Лазаря». Маруся Чалдонова — женский персонаж невероятной силы, который на протяжении всей книги стареет. Это моя любимая старушка. Она невероятная. Душевного богатства человек, которому Бог не дал детей. В войну оказалось так, что она, жена признанного академика, живет в огромной квартире одна и очень мучается, что народ страдает, а она ни в чем себе не отказывает. Она начинает собирать вокруг себя несчастных женщин с детьми, обездоленных, голодных, откармливать, согревать и приводить их в чувство. И вдруг находит в этом отдушину и становится бабушкой для них всех. Вокруг нее собирается семья, которую она в войну выхаживает. Она доживает до полной старости как счастливая хозяйка. В этом персонаже столько женской силы, которой нам всем недостает. Она ни на что не жаловалась, у нее получилось прожить невероятно полную жизнь.
Если представить мир, в котором нет старости, вы хотели бы жить в таком мире?
Дмитрий Воденников: Да, было бы здорово. Только если это не как в фильме «Смерть ей к лицу» с Голди Хоун и Мерил Стрип.
Вера Полозкова: Нет, это очень страшный мир. Я никогда не видела свою маму молодой. Когда я родилась, ей было 40 лет. Я не могу представить мир, в котором не будет ее тепла, опыта. Это мир без бабушек, бабушкиного варенья, оладьев, дачи. Это мир без любви. Я так не могу.
Фото предоставлено Фондом Тимченко/Александра Кириллина
