«Подойди, “вертушку” покажу. И ударил ногой по лицу»
Голод, холод, боль, равнодушие, унижения, с которыми сталкиваются мои подопечные, я пережила сама. Когда мне был годик, отец выгнал нас с мамой из дома. Она потом снова вышла замуж и мы переехали из Еманжелинска на юг Челябинской области в Карталы к отчиму. На людях он был хороший человек, работяга, но дома, когда выпивал, превращался в зверя.
Сколько себя помню, всё время избивал нас. Не забуду, как в третьем классе сказал: «Подойди, сейчас я тебе “вертушку” покажу», — и ударил ногой по лицу. У меня аж искры из глаз посыпались. А вот братишку сводного не трогал. Всё ему покупал. Я ходила в школу в тряпье, в куртке со сломанным замком, с пакетом. Даже приходилось металлолом сдавать, чтобы тетрадки купить. От побоев часто убегала из дома, пряталась в подъезде, а когда [отчим] уснет, возвращалась.
Мама ему ни в чем не перечила, так как сама страшно боялась. Лишь однажды заступилась, когда пьяный хотел меня с балкона выбросить.
Вдобавок ко всему, пока мама была на работе, отчим заставлял смотреть порнографию, приставал. Много раз предлагала ей сбежать. Она обещала, что как только накопит деньги, так сразу. Уйти-то некуда. Тогда в 1990-е никаких приютов для таких семей не было. И мы терпели…
Я ее понимаю и обиды не держу. Она сама из многодетной неблагополучной семьи. Отец так же постоянно избивал, потом первый и второй муж. Мама просто не видела другой жизни, она привыкла к побоям.
В восемь лет я не выдержала и сбежала зимой в Магнитогорск, он в 170 км от Карталов. Добиралась пешком и на попутках. Врала, что еду к бабушке. Там какое-то время ходила по квартирам попрошайничала. Люди молча протягивали хлеб, немного денег, вопросов не задавали. Ночевала в подвалах или в подъездах, в которых кошкам оставляли корм и я его подъедала. Кушать постоянно хотелось, а еще помню жуткий холод. У меня до сих пор пальцы постоянно мерзнут.
Однажды меня сухарями накормили бездомные и посоветовали идти на вокзал, «сдаться» милиции, потому что долго я бы так не протянула. Тогда впервые почувствовала заботу, доброту и пообещала, когда вырасту, разбогатею и куплю этим людям дом. Милиционеры отправили меня в социально-реабилитационный центр, а оттуда вернули в семью. Отчим в тот же день меня сильно побил. Кстати, он всем говорил, будто я трудный ребенок, курю, пью, хотя я ненавижу запах алкоголя и перегара. Даже валерьянку на спирту не могу пить.
В школе тоже унижения — из-за того что плохо одевалась и училась, одноклассники постоянно издевались. Обзывали бомжихой. Учителя особо внимания на меня не обращали. Да и кому нужны дети из неблагополучных семей? Один раз только директор вызвал милицию, потому что вся в синяках пришла. Мама осмелилась, заявление написала. Отчим вымолил прощение на коленях, и она забрала его.
Однако ничего не изменилось. В 16 лет настолько допек, что решила взять грех на душу. Мы были в квартире одни. Отчим спал пьяный. На цыпочках подкралась с топором, но неожиданно включился телевизор и я как будто очнулась. Подумала, что это знак и не стоит этого делать. В итоге, не окончив девять классов, уехала в Казахстан (рядом с Карталами проходит государственная граница России и Казахстана. — Прим. АСИ).
В Астане впервые спокойно выспалась на лавочке. Устроилась работать автомойщицей, а потом на год ушла в женский монастырь. Время, проведенное там, мне помогло осознать, что жизнь прекрасна. Я решила помогать нуждающимся: волонтерила, кормила бездомных около храма и мечети. Мне не важно, какой национальности, вероисповедания человек. Просто хотела, чтобы люди не оставались голодными. Ведь тарелка супа и чай дают шанс выжить.
«Надо уметь прощать»
В Казахстане я познакомилась с первым мужем. Родила двух дочек. Несколько лет прожили душа в душу. У него высшее образование, хорошо зарабатывал, не обижал, но когда стал общаться со старыми друзьями, то начал пить, курить травку. Дошло до того, что поднял на меня руку. Я схватила скалку и сломала ему два ребра. Видимо, не зря мое имя значит «сильная». Дала понять, что ни один мужик не смеет ударить ни меня, ни моих детей. После этого не трогал, но все равно пил и нервы трепал.
Спустя пять лет брака подала на развод. Супруг угрожал, что зарежет. Было страшно. Даже сначала хотела спрятаться где-нибудь в глухой деревне, чтобы нас не нашел. В 2017 году собрала вещи и уехала к маме в Россию. С бывшим мужем общаемся, он помогает деньгами, несмотря ни на что дети к нему тянутся. Я не против. Надо уметь прощать.
С мамой тоже наладила отношения. С отчимом она давно разошлась. В том году месяц в больнице провела — ноги отказали. Я ухаживала за ней, памперсы меняла. Сняла квартиру ей, и сейчас в одном подъезде живем в Челябинске. Не брошу, как бы она ни относилась [ко мне] в детстве. Это же родной человек, мама.
Пристанище бездомных
Когда приехала из Казахстана в Челябинск, полтора месяца жила с детьми в крохотной колясочной. Денег на съем нормального жилья не было. Спали почти на голом полу. На стройке, куда устроилась, обманули, не заплатили в конце месяца, и наступил момент, когда даже хлеб закончился. Пошла помощи просить в храм. К счастью, познакомилась там с руководителем Центра помощи многодетным и нуждающимся семьям «Отрада». Волонтеры нас продуктами снабжали, вещами, домик сняли, стиральную машинку купили. Помогли оформить российское гражданство для детей.
Я наконец-то смогла устроить дочек в садик, а благотворители даже три месяца его оплачивали. Конечно, понимала, что нужно и самой улучшать свое положение. Смогла устроиться на работу, добилась получения материнского капитала и купила комнату, оформила постоянную прописку. Параллельно волонтерила в «Отраде» и поддерживала таких же мам, попавших в сложную жизненную ситуацию.
До сих пор продолжаю это делать. В канун 2020 года наша семья приютила 74-летнего бездомного дедушку. Он стал нам родным. С тех пор меня не покидала мысль об открытии приюта для бездомных. К тому же, помнила о своем детском обещании.
Полгода назад исполнила мечту — сняла дом и заселила туда людей с инвалидностью, оказавшихся на улице. Их в приюты берут неохотно, потому что не могут работать, а госинтернаты переполнены. В результате они умирают на теплотрассах. Я не понимаю, почему эта проблема существует в XXI веке.
Сейчас у меня шестеро подопечных. У каждого трагическая судьба: есть слепой Василий, живший в садовой будке. Недавно ему прооперировали глаза, на одном зрение удалось на 3% восстановить. Еще живут онкобольной Александр и одноногий Анатолий, которого родственники обманули с жильем, продали квартиру. У меня семейный приют, они чувствуют себя как дома. Питание, проживание бесплатное. Помогаю восстановить документы, оформить пенсию. Если бездомный решит съехать, то, по крайней мере, не с голой задницей. У него накоплений хватит, чтобы снять на первое время жилье.
В любое время подопечные могут уйти — никого силой не держу. Специально создала такие условия, чтобы люди понимали, что есть жизнь лучше, чем на улице. Уверена, ее можно изменить. Главное — поддержка.
Мы ведем хозяйство: держим коз, гусей, кур. В дальнейшем буду обучать подопечных ремеслу. Я и сама сейчас девятый класс закончу и в медучилище поступлю. В приюте должна быть медсестра, а она дорого обходится, поэтому готовлюсь к экзаменам.
Приют не только потребитель, но и может помогать другим нуждающимся. Мы на днях закупили 30 кульков (коробок со сладостями. — Прим. АСИ) для детей из неблагополучных семей и которых одна мама воспитывает. Планируем и дальше участвовать в благотворительности.
17 ноября официально зарегистрировала некоммерческую организацию помощи людям в трудной жизненной ситуации «Пристанище бездомных». Осталось купить дом для подопечных, чтобы спокойно жили и никто не выгнал. Тот, что я снимаю, стоит 1,7 млн рублей. Здесь большой участок, хозяева согласны продать и подождать некоторое время. Пока что с миру по нитке собрали 68 тысяч.
«Главное — оставаться человеком»
Два года назад на благотворительной выставке познакомилась с вторым мужем. Он не в восторге, если честно, от того, что я открыла приют. Однако все равно поддерживает, дает советы. Потому что знает, как мне дорого мое «Пристанище». Я очень благодарна ему за это. Глядя на мою волонтерскую деятельность, мои дочери, которым восемь и шесть лет, тоже приобщились к добрым делам: выращивают рассаду и продают в помощь нуждающимся и животным, рисуют картины в помощь онкобольным детям, мы регулярно убираем мусор в бору.
Для меня важно, что у нас с дочками доверительные отношения. Не хочу, чтобы мои дети познали то, что познала я. Прививаю им уважение к старшим. Они знают, как зовут уборщицу подъезда, а если увидят плохо одетого человека, то не будут смеяться. Мечтаю, чтобы выросли настоящими людьми и, когда увидят лежащего на дороге человека, не прошли мимо.
Раньше я стыдилась своего прошлого. А теперь думаю: почему мне-то должно быть стыдно? Ведь не важно, в какой семье ты родился, главное — оставаться человеком. Несмотря на трудности, каждый может поменять свою жизнь в лучшую сторону и даже помогать другим.
