Опасный кумир: о чем важно знать подросткам, чтобы не попасть в руки насильника

4 марта в сети вышел новый сезон подкаста «Дочь разбойника». Он называется «Творческий метод», в его основу легли рассказы трех девушек. Каждая из них рассказывает, как познакомилась с рэпером Оксимироном (настоящее имя — Мирон Федоров, признан в РФ иностранным агентом) в подростковые годы. 

Две девушки — Вера Маркович и Виктория Кучак — рассказывают, как подверглись сексуализированному насилию. Обеим не было 18 лет.

Еще одна героиня подкаста — Виктория Михайлова. Девушка переписывалась с Федоровым в социальных сетях, на момент начала общения ей было 15 лет. На скриншотах, которыми она поделилась с авторами подкаста, видно, как рэпер флиртует с ней и обсуждает интимные фотографии.

В подкасте девушки рассказывают, как сильно на них повлиял пережитый опыт, с какими проблемами они столкнулись во взрослой жизни и как решились об этом публично рассказать.

После публикации подкаста в сети разгорелась дискуссия. Например, блогер Дмитрий Нюберг снял ролик, в котором говорит, что авторы подкаста скрыли или не нашли ряд важных данных. Сам рэпер ситуацию не обсуждает: он не дал интервью авторам подкаста и не прокомментировал происходящее в своих соцсетях.

На фоне громких обсуждений АСИ решило поговорить с экспертом Анной Межовой, которая больше 10 лет занимается помощью детям, пережившим сексуализированное насилие. В чем же риск походов в гримерку для подростков и почему пострадавшим нужны годы, чтобы рассказать о пережитом насилии другим?

Мечта о кумире

Подростку нужен авторитет. Как бы ни казалось, что в этом возрасте ребенок становится сам по себе, ему все равно нужен образец для подражания — человек, который поможет сформировать систему ценностей и составить представление о себе.

Советские подростки часто сотворяли кумиров из персонажей книг. Время шло — и постепенно в глазах подростков это место заняли политические деятели, блогеры и, конечно, музыканты. С приходом соцсетей достучаться до своего кумира стало проще: опубликовал ролик в соцсетях, выложил кавер на песню — и вот уже музыкант репостит тебя и благодарит за творчество.

Если кумир оказывается растлителем, то для подростка это будет очень травмирующим и болезненным опытом. Ведь часто хочется нравиться любимому певцу, из-за чего сложнее разобраться в своих чувствах и больше шансов попасть под манипуляцию. 

«Среди подростков периодически слышу рассказы, что кто-то из них хотел бы лишиться девственности с кумиром. И они к этому стремятся, это с их точки зрения даст им возможность почувствовать себя крутыми и значимыми», — приводит пример из практики Анна Межова.

Ответственность в этом случае всегда лежит на старшем — а именно на кумире. Взрослый человек должен понимать, что совершает преступление. А вот подросток может не осознавать все последствия, жить в иллюзии, а потом — разочароваться и иметь последствия для психики. 

«И я бы здесь говорила еще и о родителях подростка. Важно обсуждать с ребенком его увлечения в музыке, но не со стороны — ”какую чушь ты слушаешь”, ”ты с ума сошла, спать со звездой”. А понять, почему ребенка привлекает эта музыка, что ему созвучно в текстах, обратить внимание на самооценку ребенка», — объясняет эксперт.

Красные флаги

На вопрос о том, как заранее выявить красные флаги в поведении кумира, Анна отвечает: сделать это нереально. Ведь за каждым публичным человеком — команда, которая выверяет его поступки на соответствие закону, поддержанию имиджа, росту аудитории. 

«Нездоровый интерес, проявленный к подросткам в публичном пространстве от популярного человека, сразу будет заметен большому количеству людей. Поэтому если человек действительно популярный, то он будет себя контролировать», — продолжает Анна Межова.

Поведение кумира-насильника может быть незаметным для окружающих. Например, по рассказам девушек, рэпер часто вел с ними душевные разговоры, выступал в роли ментора и наставника. Одни люди могут действительно видеть свою задачу в воспитании младшего поколения, другие — втираться так в доверие и выстраивать отношения, где подросток будет ощущать себя зависимым от мнения старшего.

А переписка с несовершеннолетними о сексе, просьба прислать интимные фото, комплименты насчет их сексуальности — все это уже не красные флаги, а преступления, которые называются «действия сексуального характера».

«Действительно, так происходит растление: преступник долгое время переписывается с жертвой, сначала ни о чем, о природе, о погоде, об увлечениях… Как правило, преступники выбирают подростков, у которых разлад с родителями, играют на этих чувствах. Постепенно начиная говорить о взрослении, обсуждать с ребенком секс, пристрастия, сексуальность, спрашивая, на что готов ребенок, рассказывая, что преступнику нравится в сексуальном плане, внушая мысль, что если ребенок хочет, чтобы эти отношения продолжались, то он должен переспать с собеседником», — объясняет Анна Межова.

При этом сами подростки могут не хотеть этого — это подтверждала и героиня подкаста «Дочь разбойника, — но все равно соглашаться, чтобы сохранить отношения с кумиром.  

Полезный материал по теме: ранее АСИ публиковало памятку, как правильно действовать подростку, который подвергся сексуализированному насилию, и как вести себя его родителям.

Почему все становится явным спустя годы

«На прошлой неделе мой бывший старый друг написал мне огромное сообщение после того, как узнал, что идет расследование. Если сделать краткую выжимку, то там были написаны примерно такие слова: “Ты никогда не отмоешься от этого позора. Ошметки будут долетать до тебя всю твою жизнь. И вообще, это плохая карма — объединяться против одного человека и пытаться его наказать за то, что он совершил много лет назад. 

Да и что он совершил: писал малолеткам? Я помню, как ты говорила, как он повлиял на формирование твоей личности. Лучшее, что ты можешь сделать, — оставить ситуацию в прошлом”. Следующие несколько часов после этого сообщения я словно провела в аду», — рассказывает в подкасте одна из героинь.

Случаи насилия со стороны кумиров действительно становятся известны широкой аудитории лишь спустя годы после совершения преступления. Часто это происходит потому, что подросток не может понять, что пережил насилие. 

«Ко мне как к психологу приходят уже взрослые клиенты и рассказывают разные истории из детства, при этом на самом деле не понимая, что это было сексуализированное насилие.

Наша психика пытается нас защитить, как бы говоря: “Ну вот сексуальное насилие, это совсем же страшное явление, а с тобой произошло что-то другое, оно не такое страшное, это другое”. И человек живет этими убеждениями, пока постепенно не осознает, что это было именно насилие», — объясняет Анна Межова.

Еще один важный момент: у пострадавших нет сил говорить, они боятся осуждения. Многие решаются рассказать о пережитом опыте спустя годы, когда появятся силы противостоять не только насильнику, но и части общества, которое осудит. 

А будет ли справедливость?

Эксперт отмечает: тем, кто столкнулся с сексуализированным насилием, в первую очередь важно обращаться в Следственный комитет, чтобы наказать насильника по закону.

Также важно обращаться к психологам и прорабатывать последствия. Желательно выбрать специалиста, который работает с травмами. Даже если прошло много лет, человек может продолжать переживать из-за травматических событий.

«Если же вы сомневаетесь и не можете оценить ситуацию, не можете понять, попадает ли ваш случай под это понятие, то можете подписаться на мой телеграм-канал ”Посторонним В”, я даю там много информации. Также он будет полезен всем родителям», — рекомендует Анна Межова.

Многие не уверены, что получится привлечь насильника к ответственности спустя годы. Но, как отмечает эксперт, органы правопорядка умеют собирать цифровые следы преступлений и работать с ними.

Если родители узнают, что их ребенок пострадал от насильника, важно не удалять переписки, не вычищать все интимные фото и видео, а в первую очередь — написать заявление. Многие боятся осуждения, но важно не бояться говорить и привлекать внимание к таким проблемам. Только это позволит остановить насильника, и неважно, насколько он известный и популярный.