Мы спросили у экспертов, обоснованно ли, по их мнению, что НКО, исполняющие функции иностранных агентов, были исключены из возможных «исполнителей общественно полезных услуг».
Евгений Бобров, заместитель председателя Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека
«Совершенно необъяснимый пункт, я вообще не понимаю, как социальные услуги могут зависеть от «иноагента». Я считаю, что эта норма – кандидат номер один на исключение в ближайшем чтении. Совершенно нет никакой связи. И более того, если «иностранные агенты» выполняют социальные функции, то это замечательно. Даже если это организация, которая занимается «политической деятельностью» на иностранные деньги. Если такие организации будут заниматься социальными функциями, то пусть занимаются, какая разница? Мы будем настаивать, чтобы эта норма была исключена. Столько организаций обозвали «иноагентами», пока в этой сфере ничего не урегулировано, – эту норму надо исключать однозначно».
В 2014 году Конституционный суд РФ постановил, что признание конкретных НКО выполняющими функции «иностранного агента» не означает указания на исходящую от данных организаций угрозу государственным и общественным институтам. Нормами закона «об иностранных агентах» не предполагается негативная оценка той или иной организации со стороны государства, а также не преследуется цель дискредитации ее деятельности, говорится в постановлении.
Дарья Милославская, председатель совета Ассоциации «Юристы за гражданское общество»
«Эта норма абсолютно явно дискриминирует НКО, которые внесены в реестр организаций, исполняющих функции «иностранных агентов», по сравнению с другими некоммерческими организациями. Вопреки заявлениям тех людей, которые наши законы пишут, и тех, кто пытается их применять, которые говорят, что внесение в реестр не несет никакой негативной нагрузки. Получается, что эта норма проявила дискриминационный характер возможного правоприменения в отношении этих организаций.
Я думаю, что эта норма не то что не соответствует постановлению Конституционного суда, не соответствует законодательству, она вообще не соответствует духу права. Могут быть требования, по которым организации не будут входить в этот перечень, но эти требования должны быть формальны. Например, соответствующие доли расходов на ту или иную деятельность, но ни в коем случае не то, что решается в субъективном порядке. Многие организации вносятся в реестр по единственному основанию – наличию иностранного финансирования (понятие «политическая деятельность» трактуется так широко, что это уже притча во языцех). Мне кажется, что статус НКО, выполняющей функции «иностранного агента», в настоящее время не является объективным критерием».
Михаил Федотов, председатель Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека
«Мне представляется очень важным сформулировать эту норму несколько иначе: те некоммерческие организации, которые входят в реестр осуществляющих «общественно полезные услуги», не могут включаться в реестр «иностранных агентов». Это будет почти то же самое, что написано в проекте. Но зато это позволит некоммерческим организациям, оказывающим «общественно полезные услуги», не жить все время под «дамокловым мечом», не бояться того, что в любой момент они могут оказаться в реестре «иностранных агентов» просто потому, что получили благотворительное пожертвование в размере одного рубля от таджикского мигранта».
Законопроект «об исполнителях общественно полезных услуг» был подготовлен депутатами при поддержке членов рабочей группы по НКО при администрации президента. Обеспечить внесение в законодательство изменений, предусматривающих возможность наделения некоммерческих организаций статусом «исполнитель общественно полезных услуг» и предоставления таким организациям льгот и преференций, поручил в декабре 2015 года Президент РФ Владимир Путин.
Фото: flickr.com/David Drexler
